— Не в карманах, но вон лежит, — кивнул на отложенную
в сторону палочку Док. — А что, нужная вещь?
— Взмахни ею и скажи: «Темпус», — посоветовала
Светлана Игоревна. — Узнаем, когда мы тут находимся, хотя я,
кажется, догадываюсь…
Сергей поднял палочку и сделал, как сказала Гюрза. В следующее
мгновение юноша с интересом рассматривал дату и время, возникшие в
воздухе. Лис находился в состоянии охренения, даже выронив
аналогичный инструмент, чего с ним не случалось никогда.
— Март девяносто восьмого, — задумчиво проговорила
девушка. — Значит до последней битвы с кучей трупов у нас
немногим меньше двух месяцев. Хреново.
— Битва в детской книжке… — произнес Лис.
— Тортиками драться будут?
— Да если бы, — вздохнула капитан Вяземская.
— Это английская детская книжка, тут будет много трупов,
причем детских, так что, товарищи офицеры…
Аккуратно оттащив девушку дальше в лес, Док принялся ее
массировать в надежде на восстановление подвижности. Сам себя юноша
ощущал Буратино — тело было каким-то деревянным, двигалось
плохо. Лис, насколько это возможно, занял оборону вокруг, наблюдая
за подступами. С учетом незнакомой местности, отсутствия оружия и
непривычного тела. На первый взгляд вокруг никого не было.
Мягко приподняв девушку, Док стащил с нее джинсы, чтобы
продолжить массаж. Память тела не сохранилась от слова «вообще»,
видимо, для пацана, которым он стал, многое оказалось запредельным.
Кроме того, состояние Вязи наводило на очень нехорошие мысли.
Особенно состояние ног и тех мест, откуда они росли. Реагировала
девушка не адекватно тому, как выглядела.
— Так, солнышко ясное, — произнес штатный врач группы.
— Сейчас я буду трогать тебя за разные места, постарайся меня
не убить.
— Не трону я тебя, обещаю, — ответила Светлана
Игоревна. — Главное, сделай, страшно мне очень от такого
состояния.
— Именно от состояния или в принципе? — тихо
поинтересовался лейтенант Иванов, спуская трусы со старшего по
званию. — Так…
— Что там? — всполошилась девушка.
— Насиловали?
— Это я тебе сходу не скажу, но пытали специфически, —
задумчиво пробормотал Док. — Она у тебя не мазохистка?
— Насколько я помню, нет, — откликнулась Вязь, пытаясь
пошевелить конечностями. — Последние ее воспоминания —
это всепоглощающая боль и фиксация, причем необычная.
— Чей образ тебе, точнее, тушке показывали? — натянув
трусы обратно, спросил медик. — Очень специфически девушку
пытали, целенаправленно ломали, причем я знаю такие вещи.