Зрители успокоились. Да, действительно, разумное объяснение.
— А играть лучше он тоже после падения стал? — проворчал
Яковлев.
Я покопался в памяти прежнего Архарова. Быстро выудил оттуда
сведения о нынешнем мире. Это оказалась альтернативная
реальность.
СССР здесь также существовал. Вроде бы, такой же, как и в моей
истории. Вот только чемпионы другие. Глобального доминирования
Советов в шахматах, как в моем мире, здесь не было.
Уж не знаю, почему, но советские шахматисты после второй мировой
завоевали титул только в половине случаев. Солманис, Геллер,
Макаров - какие-то новые имена игроков из СССР, мне
неизвестные.
И еще Самуэль Робсон, Филип Штерн, Мигель Эласкес Кордоба,
Себастьян Мазэ. Кто это такие, вообще? Память Архарова услужливо
подсказывала, что это тоже чемпионы. Как же так получилось, что мы
упустили пальму первенства? Где наши Ботвинник, Таль, Смыслов и
Спасский?
Моя тактика сработала на ура. Атаки Яковлева разбились о мою
железобетонную оборону. Во второй игре он тоже проиграл. Удивление
зрителей возросло еще больше.
— Еще одна партия, — сказал Муромцев.
Он постоянно молчал. Никак не комментировал мою игру. Время от
времени я ловил на себе его задумчивый взгляд.
В третьей партии я играл белыми и решил идти в наступление.
Яковлев, как я видел, уже деморализован. На парня больно смотреть.
Он путался в ходах и пару раз даже нечаянно коснулся фигур без
намерения ходить.
Поэтому игру он тоже проиграл. На сорок пятом ходу я снова
поставил ему мат. Зрители зашумели.
— Ты ли это, Дениска? — закричал Матвей, клоунски заглядывая мне
в лицо. — Ты зачем скрывал свои таланты до сегодняшнего дня?
И сам не знал, до чего же он близок к истине. Ко мне подошли
несколько парней, пожали руки. Поздравили с победой. Тренер
задумчиво потер подбородок.
— Значит так, на первенство все равно пойдете оба, — решил он
наконец. — Яковлев все равно опытный. А Архаров еще только покажет
себя.
Он посмотрел на меня и добавил:
— Но до турнира я хочу, чтобы ты еще раз показал свои наработки,
слышишь? Очень странный у тебя взлет, очень странный. Четкий, ярко
выраженный почерк. Способность переключать стратегии. Быстрая
импровизация. Как будто опытный мастер играет.
Я кивнул. Муромцев хлопнул в ладоши и громко сказал:
— На сегодня все! Позже я вывешу все результаты. Ознакомитесь.
Кто желает получить разбор ошибок и партий, прошу ко мне. С
тетрадями и записными книжками.