Ну, а мои сестры тоже куда-то ушли по своим личным делам и до
сих пор еще не вернулись. Поскольку в это суровое аналоговое время
мобильные телефоны напрочь отсутствовали, родителям в таких случаях
оставалось только сидеть и гадать, где в это время находятся их
любимые дети.
И когда один из них, то есть я, преспокойно заявился домой, на
меня сразу обрушился весь долго сдерживаемый родительский гнев.
— Ну-ка, быстро на кухню! — приказала мать, едва я успел
переступить порог дома.
Ого, судя по ее мрачному выражению лица, я обвинялся, как
минимум, в кровавой резне над младенцами. Ничего не подозревая и
все еще надеясь на благополучный исход дела, я разулся и зашел на
кухню, где меня с еще более грозным видом ждал отец.
Он походил на инквизитора, к которому привели еретика,
утверждающего, что земля круглая и вертится вокруг солнца. Я уселся
на стул, а мать встала у буфета, негодующе сложив руки на
груди.
— Ну, и где ты шлялся? — свирепо спросил отец. — Ты на часы
смотрел?
Действительно, сколько сейчас времени? Я глянул на мерно
тикающие настенные часы и удивился. Оказывается, уже далеко за
полночь. Влюбленные часов не наблюдают, а я как раз был сегодня
влюблен в шахматы и очень устал от этой многочасовой любви.
— На турнире, — ответил я устало. — Я был на шахматном турнире.
И я очень устал, хотя и выиграл его.
Я ожидал, что сообщение о победе вызовет хоть какой-то отклик в
суровых сердцах родителей, но этого не случилось. Возможно, в
другое время это и произошло бы, но только не сейчас, когда они
были взвинчены. Наоборот, моя декларация произвела впечатление
керосина, подлитого в тлеющий костер.
— Опять эти шахматы! — загрохотал отец. — Ты же сказал, что уже
бросил заниматься этой чепухой! Ты же занялся плаванием и
бегом!
Я покачал головой. Мне все это уже тоже перестало нравиться.
Если хотят устроить скандал, будет вам грандиознейшее
разбирательство. Может быть, тогда поумнеют.
— Ничего я не бросал. Наоборот, я занимаюсь ими каждый день. И
тренер говорит, что у меня большие перспективы. Но мне надо
тренироваться, чтобы были результаты. И я…
Отец стукнул кулаком по столу. Он походил на разъяренного
медведя. Хотя мать, которая предполагала самое худшее, например,
то, что я участвовал в ограблении сберкассы или какой-нибудь дикой
оргии, после моего признания поняла, что я не делал ничего
противозаконного и уже заметно смягчилась.