– Хорошо, – я как-то даже обрадовался назначенному «сверху»
отчеству, – Вячеслав Владимирович Брянцев, так и записывайте.
Наблюдая за тем, как тетка заполняет какие-то графы, изредка
сверяясь с другими листиками, я еще раз пробежался по основным для
любого попаданца пунктам. Еда есть, жилье есть, легализация есть.
Согласно канонам, теперь необходимо начать толкать страну в светлое
будущее. Я еще раз окинул внутренним взглядом свои знания этой
эпохи: Сталин через пару лет умрет, за ним будет Хрущев. Что я
помню про смерть Сталина? Только то, что его нашли мертвым в
кабинете. Сам умер или отравили? Не знаю. А что про Хрущева? В
голове только «хрущевки» и «кукуруза». Про первые я помню только,
что именно благодаря им переселили большинство населения из бараков
в комфортабельное жилье. Значит, это хорошо. А про второе в голове
только про распаханную степь и почему-то солончаки. Но кончилось
все пыльными бурями. Это плохо. И? Вот с такими знаниями кричать «я
из будущего?». Ладно бы со мной смартфон с вневременным
подключением в интернет провалился или хотя бы ноутбук, набитый
фильмами и книжками... Так нет их, неправильное какое-то попадание
у меня получилось...
Пока я снова убеждался в правильности своего первоначального
плана, милиционерша закончила свою писанину и пододвинула мне
листочки на подпись. В ответ я выпросил чистый листочек и немного
побаловался, пытаясь создать новую подпись. После нескольких
неудачных попыток моя рука на полном автомате вывела старую
подпись. Немного подумав, я решил не менять ее. В старой подписи не
было ни имени, ни фамилии, ни тем более отчества – просто набор
витиеватых закорючек, в сплетении которых можно найти что
угодно.
– Богатая подпись, – оценила мои старания тетка и начала этак
официально, даже немного выпрямившись. – Итак, Вячеслав
Владимирович Брянцев, я приняла от Вас все необходимые документы.
Вскоре вы будете вызваны следователем отдельной повесткой для дачи
показаний по вашему делу.
– А как вы хотели? Урон социалистической собственности и наличие
потерпевших, – видимо, на моем лице настолько сильно проступило
удивление, что она соизволила пояснить, – это уголовное дело. Суд
уже был, но ваш случай был выделен в отдельное производство,
которое было недавно возобновлено в связи с вашим возвращением в
сознание.