В
голосе отца явно прозвучала угроза, но не это заставило напрячься Даниила.
Слова о том, что мать проливает по нему слезы, застали его врасплох. Он любил
свою мать. Почти боготворил. И узнать, что он стал причиной ее слез, не
доставило ему удовольствия.
—
О чем ты?
—
Ты думаешь, твоя мать будет спокойно наблюдать, как ее любимый сын прожигает
свою жизнь, и не будет волноваться при этом? — спросил отец, внимательно глядя
на него. Этот взгляд начал уже порядком надоедать Дане. — Значит, ты плохо ее
знаешь, сын. У нее сердце кровью обливается из-за тебя, а ты этого не видишь.
Даниил
потрясено взирал на отца, словно тот его булавой огрел по голове.
—
Дань, я устал биться о стену безразличия, которую ты выстроил вокруг себя. Если
ты не хочешь быть частью семьи, если не желаешь быть ответственным, я не буду
тебя заставлять. Ты взрослый мальчик и сам должен всё понимать. Но и наблюдать,
как ты разрушает себя, я не хочу и смотреть на это Ольге не дам.
Больше
он ничего не сказал. Устюгов-старший молча покинул кабинет, оставляя Даниила в
растерянности. Горечь осела на языке, слова отца звучали в ушах. Он уткнулся
лбом в ладони, пытаясь справиться с внезапно накатившей головной болью. Ему
предстояло многое обдумать.
Даниил
не хотел ехать на этот званый ужин, хотя и понимал, что это важно для семейного
бизнеса. Приглашено было не так уж и много людей. Либо близкие к семье, либо те
индивидуумы, которые были нужны отцу для ведения бизнеса. Сколько себя Даня
помнил, всю жизнь его окружали роскошь и деньги, и конечно те, кто охотился за
этими благами. Его пытались использовать, его пытались соблазнять, вот только к
счастью Даня был достаточно умен и прекрасно понимал мотивы поступков,
окружающих его людей. Очень немногие были удостоены его доверия. Имелись в его окружении
и те, кого сгубили власть и деньги. Можно сказать, что и сам Даниил пошел по
этому пути саморазрушения, но только так в череде вечеринок, девок и выпивки он
имел возможность на миг ощутить хотя бы иллюзию свободы. Устюгов слишком рано
понял, что очень многое в этой жизни продается и покупается.
Слова
отца задели его. Можно сказать, ударили его по сердцу, ведь причинять боль
матери Даниил не хотел. Наоборот, он желал бы оградить её от всех жизненных
невзгод, но и покончить со своим стилем жизни Даня не мог. Он не сможет каждый
день натягивать на себя маску ответственного и степенного господина, выполнять
обязанности и игнорировать неискренность, лесть со стороны окружающих. Даниил
не желал сидеть в золотой клетке. Мужчина понимал, что у многих людей жизни
складываются намного хуже, но ему претило быть тем, кем он по сути не являлся.
Даня прекрасно сознавал, что он лидер по натуре, что у него прекрасные данные
для того, чтобы стать идеальным наследником косметической империи отца, вот
только его забыли спросить, чего же хочет он сам. Устюгов не хотел подводить
или разочаровать родителей, он их слишком любил, и это единственное что
удерживало его от того, чтобы плюнуть на все и не уехать куда-нибудь подальше
от всех этих навязанных ему целей, общества. Любовь к семье стала тем видом
принуждения, не дающего ему по-настоящему стать свободным, и его стиль жизнь
стал своего рода протестом.