Я должен сначала вывести чужеродную энергию, подстегнуть
организм изнутри. Сам, как и намеревался. Причем именно лунной Ци.
Раз она так хороша для борьбы с демонами, то и для их энергии будет
эффективнее. Но все опять упирается в мою беспомощность! Я не знаю,
смогу ли я сразу хотя бы просто влить в него свою Ци. Что уж
говорить про влияние на процесс. Не могу быть уверен в результате
без экспериментов на живых существах. И я все еще не выполнил то
задание с получением именно лунной Ци, а не просто ослабленной
солнечной".
- Ты прав, фармацевту такой сбор лучше не давать.
"К тому же десятник прав. У Юншэна после той волны не оставалось
ни времени, ни ингредиентов чтобы сотворить что-то действительно
полезное. Максимум - дополнительный флакон скользящей жидкости, в
дополнение к моей полупустой глиняной таре ещё с прошлой волны.
Хотя от отвара из бамбуковой колючки я бы не отказался, но сам не
сварю, а рисковать жизнью друга ради такой мелочи точно не
стану.".
- Его сердце может не выдержать. После волны я попробую другой,
более мягкий и точечный метод.
- Ты уже знаешь, что делать? - Поднял брови Акургаль.
- В общих чертах, - Нехотя признался Стас, - Зависит от
ассортимента лекарств господина распорядителя, моей искусности в
культивации и удачи.
- Хорошо, я доверю тебе его. Но в случае неудачи спрошу по всей
строгости. И тебе не помогут прошлые достижения.
"А вот это уже больше походит на угрозу. Боится, что я засланный
казачок и хочу убить Юншэна? Или просто перестраховывается? Скорее
второе, но десятник все равно молодец. Какими бы ни были отношения
между друзьями на публики, у одного человека всегда найдется
хороший мотив, чтобы убить другого".
- Стоит сосредоточиться на Юлвее, - Кивнул Стас, показывая, что
принял угрозу во внимание, - К тому же, эффект эликсира фэйсян,
который мы все принимали в первые дни, должен помочь ему. Больше я
бы давать ничего не стал.
После того, как Юлвея попотчевали лекарствами от щедрот
господина распорядителя, его состояние резко изменилось. Сначала
увеличилось сердцебиение, затем руки сжались в кулаки, завращались
глазные яблоки под веками, заскрипели зубы, тело стало выгибать
дугой, но ни одного звука не вырвалось из бледного рта. Стас и сам
не заметил, как до крови прикусил губу, с волнением наблюдая за его
состоянием.