Молли Уизли любила своих детей. Правда, последние пару лет она
жила как будто в тумане, не стремясь его прогнать, но когда из
школы камином вернулась Джинни… Дрожащая девочка, боящаяся
прикосновений, шарахающаяся даже от отца. Совсем не такой постоянно
плачущая Джинни уезжала в школу, и в голове Молли будто бы что-то
разбилось, смывая пелену тумана. То, что это было подчинение,
женщина поняла буквально мгновенно, а так как круг потенциальных
виновных был достаточно мал, то Молли поняла, кого следует
опасаться. Уже на вокзале, взяв с собой страшащуюся оставаться без
мамы Джинни, женщина увидела, как ее младший сын прощался с
друзьями. Они будто бы уходили в бой, Молли очень хорошо поняла
это, потому что помнила Первую магическую. Это было не просто
ненормально, это было страшно. Просто страшно видеть, как провожают
друзей будто не домой, а на смерть. А потом Ронни обернулся, и
Молли увидела в его глазах отголосок войны намного более страшной,
чем пережила сама. Сын шагнул к ней…
Лис посмотрел вослед товарищам офицерам, идущим на выход, и
поднял руку, сжатую в кулак, желая выжить боевым товарищам. Этот
почти рефлекторный жест они как раз не увидели, зато увидела и,
самое главное, поняла мама. Стоило ему приблизиться, как Лис увидел
состояние сестренки. Виктор знал такое состояние, не раз видя его у
девушек в той далекой жизни, ибо спецназ ГРУ бывал в очень разных
местах. Сестренка себя вела так, как будто ее… Как будто над ней
надругались. Товарищ лейтенант пошел медленнее, а потом опустился
на колено, не подходя слишком близко.
— Ну что ты, сестреночка, — как умел мягко проговорил
товарищ лейтенант. — Я не причиню тебе зла.
— Я боюсь, — прошептала Джинни. — Я очень
боюсь.
— Давай ты возьмешь меня за руку и увидишь, что я не
страшный? — предложил Витя, для которого сейчас исчез и
вокзал, и остальные люди, перед ним был ребенок, нуждающийся в
защите и помощи.
— Я боюсь, — повторила девочка, и тогда товарищ
лейтенант начал играть пальцами, показывая, что вот он крадется к
девочке. Джинни некоторое время смотрела на эту игру, стоя рядом с
пораженно застывшей Молли, а потом робко улыбнулась. — Ты
хороший, — сказала девочка, опустившись на корточки и погладив
руку брата. — Я тебя не буду бояться.
Лис медленно подполз к сестре, которая так же робко подняла на
него глаза, чтобы увидеть только тепло, после чего обняла Витю за
шею, опять задрожав. Лис прижимал сестренку к себе, а она тихо
плакала. Молли, расширив глаза, смотрела на происходящее, не
понимая, откуда ее сын знает такое? Кто его научил такому пониманию
и ласке? Джинни уже улыбалась сквозь слезы, чувствуя себя в
безопасности рядом с братом. «Есть такая наука —
психология», — подумал Лис, осторожно двигаясь с сестрой к
камину.