— Посттравматика стряслась, — тяжело вздохнул Виктор.
— Давай еще ложечку за дядю Гарри?
— Ого… — протянул товарищ старший лейтенант.
— Вот прямо такая? Серьезно…
— Дурсли-то живы? — поинтересовался Лис, аккуратно
вытирая губы Джинни.
— В больнице, — хмыкнул Змей. — А так да, живы,
чего им сделается… Странная агрессия, кстати, и у них, и у меня.
Надо разбираться.
— Сейчас сестренку спать уложу, и поговорим, — ласково
гладя Джинни по голове, сообщил лейтенант. Джинни реагировала, как
ребенок лет трех-четырех, и это было очень плохо, Александр
Митрофанович очень хорошо понимал это, ибо видел уже такое.
Джинни засыпала хорошо, но была почти не в состоянии переодеться
сама, доверяя этот процесс маме или, как это ни странно, брату. Но
только одному. Он тихо спел колыбельную девочке, она улыбнулась и
закрыла глаза. Наблюдавший за этим Саша чувствовал, как его волосы
становятся дыбом. Что же случилось с девочкой?
— В общем, — Виктор вздохнул, разливая чай по чашкам
командиру и себе. — Из школы она вернулась с посттравматикой…
Помнишь, как девушки себя вели, которых…
— Помню, — кивнул Змей, насыпая сахар. — Сразу же
увидел сейчас, кстати. Но видимо, случилось не только это?
— Перси ее хотел, как бы это помягче… — товарищ
лейтенант сжал кулаки. — Он-то ничего не успел, но у нее
пропала речь, а теперь, если пугается — отказывают ноги,
просто перестает чувствовать их и ссыпается на пол.
— А так, ходит? — напрягся Змей, вглядываясь в боевого
товарища.
— Ходит, но плохо, и почти не говорит, — Виктор за это
время полюбил сестру, поэтому ему было больно от произошедшего.
— И как вывести, я без понятия.
— Девчонки наши нужны, — сделал простой вывод товарищ
старший лейтенант. — Завтра надо будет как-то к ним
попасть.
— Да что тут попадать, — усмехнулся лейтенант Лисицын.
— Полтора километра по прямой.
Катя разбиралась с Викой, точнее с ее психологическим
состоянием, и очень многое товарищу капитану не нравилось. То,
какой девочка шагнула через барьер и какой появилась через
несколько часов, совершенно никак не связывалось. Поэтому, влив в
Вику еще умиротворяющего зелья, Катя попросила рассказать о
произошедшем поминутно и чем дальше слушала, тем больше ей не
нравилось услышанное.
— Скажи-ка, подруга, — задумчиво проговорила товарищ
капитан. — В какой момент ты себя почувствовала слабой?