План был принят «на ура», поэтому товарищи офицеры принялись
обсуждать текущее положение вещей, что с ним делать и как защитить
Джинни в школе. Ничего кроме травматической пенэктомии, впрочем,
мыши предложить не могли, а Катя предложила найти дихлофос или его
аналог, чтобы вооружить девочку.
— Сурова ты, мать, — заметил Лисицын.
— Дихлофосом в глаза — это серьезно.
— А вот нечего на твою сестру нападать, — товарищ
капитан совершенно по-девичьи показала язык.
Невилл пытался взять себя в руки, но это ему не удавалось. Не
хотелось ничего, поэтому он отказался идти с бабушкой в больницу,
он не хотел вспоминать. Не хотел видеть родителей и вспоминать,
какой была Луна, когда… Сердце рвалось на части от понимания
собственной беспомощности, почему-то бабушка этого совершенно не
видела, живя в каком-то своем мире, недоступном мальчику.
— Нет, ты пойдешь, я сказала! — вышла из себя Августа
Лонгботтом.
— А то что? Под Империо поведешь? — с брезгливостью
глядя на женщину, спросил мальчик. — Давай, напомнить, как
накладывать?
Такого Невилла Августа не знала. Она не смогла его заставить
сделать то, что считала нужным, мальчик просто игнорировал ее или
отбривал очень злыми фразами, из которых следовало, что никакого
доверия к ней ее внук почему-то больше не испытывает. Сообщив ему,
что он лишен сладкого, мадам Лонгботтом отправилась в больницу. А
грустно улыбавшийся Невилл думал о том, какая бабушка все-таки…
Живущая в каком-то другом мире, где Невилл — маленький
мальчик, а не прошедший через смерть юноша. Испытавший на себе и
Круциатус, и… бывавший не раз в бою. Только кому есть до этого
дело? Перед глазами снова вставали все те, кто шел с ним рядом к
победе и не дошел. Один за одним вставали лица, и казалось, что
каждое из них смотрит с немым вопросом: «Почему ты жив, а мы нет?
Почему?»
В небольшой комнате поместья Лонгботтом выл от страшной душевной
боли двенадцатилетний пацан, не в силах справиться со своей памятью
и с самим собой, он даже не плакал, а выл, громко, никого не
страшась и не стесняясь, ведь до него никому не было дела. Взрослые
люди вновь показали себя во всей красе, проигнорировав то, о чем им
кричали во все горло. Как тогда в мае… «В школе вам ничего не
угрожает», «это всего лишь грязнокровки», «не придумывай себе
проблем»… И падающие на холодные камни тела… Одно за другим…