— Вам в поезде не хватило? — тихо, но отчетливо
поинтересовался товарищ старший лейтенант. — Или хотите
повторить для всех?
— О чем вы говорите? — удивился Ремус Люпин.
— О некоторых неприятностях для вас лично, в случае если вы
меня испугаете, — сообщил Змей. — Проверять будем?
— Но я должен… — начал говорить Люпин, на всякий
случай сделав шаг назад.
— Чары вызова авроров очень просты, — улыбнулся
товарищ старший лейтенант. — И даже если меня неожиданно
вызовут к директору, авроров я вызвать успею.
— А при чем здесь аврорат? — сыграл удивление
профессор, на взгляд офицера, так себе сыграл.
— Ну как же… Боггарт, дети… Можем еще полнолуния
подождать, — оскалился Змей.
О чем разговаривал Гарри Поттер с профессором не слышал никто, а
вот то, как преподаватель побледнел, увидели многие. Сам же Ремус
был в замешательстве — не таким он себе представлял сына
школьного приятеля, совсем не таким. Сейчас перед ним стоял не
ребенок, а, скорее, ирландский волкодав, разглядывавший волка
внутри Люпина, что заставило того заскулить. Поттер пугал, поэтому
профессор решил Дамблдору ничего не говорить — пацан, знающий
его секрет, точно отомстит, да так, что Альбус и не подумает
вступиться… В Гарри не было и следа от наивного мальчика, которым
себе его представлял Ремус, зато было очень много от папы
Джеймса — такой же жесткий взгляд и готовность напасть.
Урок прошел теоретически, выпускать боггарта профессор Люпин не
рискнул. Так же как и другие уроки, как потом выяснил волновавшийся
за Джинни Невилл, а для рыжей девочки оказалось таким сюрпризом,
что Невилл беспокоится о ней… Но Катя провела разъяснительную
работу, в результате которой Джинни теперь робко улыбалась
Невиллу.
— Он не врал, когда удивлялся насчет боггарта в
поезде, — сообщила Вика офицерам.
— То есть у нас неизвестный враг, — констатировал Лис.
— Или мои братцы берега потеряли.
— Допросим братцев, — хрустнул костяшками Змей.
— Это не проблема, а если нет?
— Будем искать, — с известной интонацией сообщила
Вика, товарищи офицеры заулыбались.
— Пока не разберемся — по одному не ходим, —
предупредил Змей, своей паранойей гордившийся, хотя психиатр
говорил, что это не паранойя, а естественное желание жить.
— О чем трындим? — вежливо поинтересовалась
появившаяся будто из-под земли Катенька.