Утро настало для всех одновременно, поэтому быстро приняв душ и
умывшись, Вика с Катей встретились в коридоре, чтобы выйти в
гостиную, куда как раз входили Гарри и Рон. Тренированный взгляд
Кати зацепился за что-то в поведении героя этого мира и его
«лучшего друга». Оба были спокойны, абсолютно спокойны, даже
улыбаясь, мальчики вели себя необычно.
— Гермиона! Луна! — обрадовались мальчики девочкам,
приблизившись и обняв. Что-то знакомое промелькнуло во взгляде
Гарри, но Катя не успела на этом сосредоточиться, они уже двигались
к Большому залу. «А профессионально забалтывает пацан», —
отметила Катя, переглянувшись с Викой. — «Об этом надо
подумать».
***
Змей был достаточно опытным офицером, несмотря на сравнительно
невысокое звание. Ну не умел он лезть по карьерной лестнице вверх,
потому звания к нему приползали довольно медленно, впрочем, коллеги
уважали офицера и так, а звания — дело наживное. Память
мальчишки по имени Гарри Поттер… Лис оказался прав, и с жизнью
пацана товарища старшего лейтенанта, можно сказать, ознакомили. Эта
жизнь была насквозь фальшивой. Театр был в отношении родственников,
он лез изо всех щелей в первые дни пребывания в этой школе, даже в
отношении учителей к сироте.
Жизнь пацана напоминала дурной фильм, причем американский, и к
чему его готовили, офицеру было яснее ясного. После просмотра жизни
ненужного и нелюбимого пацана хотелось просто убивать. Взрослые
люди играли пацаном, как хотели, полностью уничтожив его детство.
Как только он умудрился при таком воспитании сохранить в себе веру
в добро, стремление к справедливости? Это было совершенно
непонятно. Смерть стерла все эмоции, но вот сама память… Она
медленно гасла, затираемая памятью товарища старшего лейтенанта, но
оставила очень нехороший осадок. Дурслям следовало молиться.
Сидя за столом в Большом зале, товарищ старший лейтенант,
изредка переглядываясь с Лисом, рассматривал детей. Его внимание
привлек пухленький Невилл Лонгботтом, как будто стыдившийся
чего-то. На мгновение перехватив взгляд мальчика, Змей прочел там
такую боль, которой у детей просто не может быть. Над этим стоило
подумать. Луна Лавгуд и Гермиона Грейнджер. Обе вели себя совсем не
как дети, девочки, конечно, старались, но острые взгляды,
внимательные глаза, тихий обмен мнениями — все это выдавало в
девочках кого-то более старшего, и старший лейтенант задумался, не
могли ли эксперты тоже ожить в телах аборигенов? Теоретически, это
было возможно, а вот как там с практикой?