Я стояла. Он смотрел на меня, разглядывал.
Нервничал. И это особенно интересно.
- Вы уже знаете, леди Каррингтон, что вашего мужа арестовали по обвинению в заговоре против короля?
- Да, ваша светлость, - сказала я.
Так и подмывало сказать: «Надеюсь, он лишится головы, а я стану вдовой». Но не буду, это слишком. И все же, я никогда не любила Грэга и, уж точно, мне его не жаль.
Кеннет поморщился. Сделал вид, что не заметил?
- Сейчас мы решаем, как поступить с Уолширом, - сказал он. – Вы же понимаете, что оставлять герцогство в семье предателя и заговорщика будет не слишком правильно.
Что ж, я была готова. И все же, то, как он говорит об этом – вижу, что сомневается. Очень сомневается. Настолько, что вряд ли решится отобрать.
- Вы ведь не хотите остаться ни с чем, леди Каррингтон?
А я могу?
- Думаю, моя матушка не очень обрадуется, если я вернусь к ней, - сказала, глядя ему в глаза. – У нее слабое здоровье, и мое общество, полагаю, будет ей в тягость.
Как бы там ни было, я единственная наследница Кайлмори. Да, титул принадлежит матери, как и земля, но доход с земли, по завещанию отца, в равной степени нам обеим. А это немало. Мне уж точно есть куда пойти.
И у меня нет сына, за титул которого я могу переживать. А дочери.. одна уже, похоже, нашла себе молодого лейтенанта…
- Но неприятности, полагаю, вам все равно не нужны, леди Каррингтон.
- Не нужны, - согласилась я.
На самом деле, очень хотелось присесть, разговор обещал быть долгим.
- Что вы можете рассказать о делах вашего мужа и о его отношениях с лордом Малькольмом?
- Боюсь, почти ничего. Мой муж не посвящал меня в свои дела.
Я бы рассказала, если бы было чего рассказывать. Покрывать Грэга мне сейчас хочется меньше всего.
Кеннету важно все знать. Вопросы… Куда уезжал Грэг за последние месяцы, кто приезжал к нему. Не знаю ли я, кто ему писал, кому писал Грэг. Что я думаю о его взглядах, его планах. Не обсуждал ли он чего-то… может быть не со мной, но я слышала?
Я не подслушивала, это точно. И ничем не могла помочь. Да, какие-то письма я видела… от графа Трегье, и еще что-то… да, из Ланции, очевидно. Но это все. Что было в тех письмах? Может быть, торговые дела, Грэг интересовался Энженским вином и бренди, ему присылали… «Я хотела бы, ваша светлость, но не могу больше ничего сказать».