— Ах ты, разбойница, — Антонио поднажал и на последней ступеньке все же сгреб Мимозку в охапку. — Ты что, совсем по правилам играть не умеешь?
— Отлично умею, иначе как бы ты заполучил меня в жены? — Мимозка подпрыгнула и повисла на шее Антонио как обезьянка, обхватив длинными ногами за талию. Антонио подхватил ее под попу, прижимая к себе, и зашагал к дому.
Оба шумно дышали, смешивая запахи, и только в этот момент в полной мере осознали, что они женаты и отныне предоставлены сами себе и друг другу. Что теперь нельзя сказать «пока» или «надоел» и смыться, если что-то не нравится. Придется научиться быть рядом не пару часов в день, а круглыми сутками. Узнать массу подробностей, от цвета трусов до любимых фруктов. Но все это могло подождать.
Мимозка ткнулась носом в шею Антонио, отодвигая ворот рубашки, лизнула пару раз, сама не понимая зачем, она же не волчица, просто захотелось, и вдруг укусила. Нормально так цапнула, до крови. Антонио охнул и ускорил шаг. Для волка это был провоцирующий сигнал, но, кажется, Мимозка этого не осознавала. Беспечно творила, что хотела.
— Моззи, что ты делаешь, дай хоть до спальни дойти, — Антонио чуть опустил руки, давая Мимозке ощутить силу его желания. В брюках было тесно.
— Тони, почему ты так поспешил со свадьбой, если не хотел отношений? — Мимозка чуть отстранилась, пытливо заглядывая в глаза. Она никак не могла решить, хорошо или плохо, что они все-таки поженились. В сумочке у нее зазвонил телефон, наверняка, мамочка хотела дать пару ценных советов. Антонио перехватил Мимозку, освобождая одну руку. Телефон полетел куда-то за спину и, смачно хрустнув, прекратил свое существование, встретившись с каменным полом.
— Я пришел всего лишь познакомиться и договориться о свадьбе через год, но ты даже не вышла к ужину, выбесила меня. Стояла такая высокомерная красотка. Презрительно дула губы. Ну, я и ляпнул, что свадьба через неделю, — Антонио вошел в дом и сразу устремился на второй этаж. Где располагалась спальня, он уточнил заранее.
— То есть, у кого-то оказалось маловато выдержки, а пострадала я? — Мимозка искренне возмутилась несправедливостью жизни, не замечая, что они уже в спальне.
— Моя бедная овечка, мир так жесток, — Антонио сел на кровать, удерживая Мимозу на коленях и освобождая ее последовательно от платья, чулок, белья. У него мелькнула быстрая мысль о ванной, но тут же пропала. Запах Мимозы, прелестный и уже родной, все сильней туманил голову и хотелось поскорей перейти к главному.