— Надеюсь, и моей будет достаточно, —
хмыкнул я.
— А тело? Это ж сколько мороки! — горестно
вздохнул надзиратель и вдруг оживился: — Слушай, Эдмунд,
а давай вытащим его во двор и сожжем, а?
Никто ж не узнает, живой он был или мертвый!
— Забудь, — отмахнулся от него охранник коменданта.
— И готовь бумаги на передачу тела на тюремное
кладбище.
— Разве его не выдадут родственникам?
— уточнил я, в принципе имея представление
о принятой в тюрьме процедуре.
— Нет, — мотнул головой Эдмунд. — В королевском
указе ясно звучало, что маркиз останется здесь навсегда.
И смерть не является основанием для помилования. Его
похоронят на тюремном кладбище.
— Простых-то мы родственникам выдаем. — Захмелевший
старший надзиратель снова приложился к фляге и подмигнул:
— За определенную мзду. А голытьбу всякую —
прямиком в печь. Но у маркиза-то, у маркиза
отдельная могилка будет!..
— Хватит пить. — Охранник коменданта вырвал
у болтуна фляжку. — Старик учует — греха
не оберешься!
— Старик? — удивился я.
— Главный медик, — буркнул Эдмунд.
— Понятно. — Я отряхнул пыльные колени кожаных
штанов. — Что за день такой сегодня? И что бы
экзекутору за это дело не взяться? Вот удружил так
удружил!
— Сам удивляюсь, — кивнул Эдмунд. — Первый раз
с ним такое.
— Так-так-так. Что у нас здесь стряслось?
— Растолкав не успевших податься в стороны
охранников, в камеру заскочил маленький сухонький старичок
в меховой шапке и теплом плаще. Потянув носом воздух,
он моментально обернулся к забившемуся в угол
старшему надзирателю: — Пил?
— За упокой его сиятельства, — не растерялся
тот. — В рамках этикета...
— Ну, смотри у меня, — погрозил пальцем лекарь,
потом отвлекся на труп и сразу же позабыл обо всем
на свете. Несколько минут он кружился вокруг сидевшего
на стуле мертвеца, оттягивал ему веки, залезал пальцами
в рот и наконец повернулся к нам: — Какие-то
микстуры давали?
— Да, — опередив меня, ответил Эдмунд. — Господин
экзорцист изгонял беса и...
— Понятно. Ослабленный организм маркиза этого просто
не выдержал, — пришел к логичному в этой
ситуации выводу старик. — Значит, нам остается только
убедиться, что он действительно мертв.
— Убедиться? — не поверил я собственным
ушам.
— Разумеется! Похоронить его светлость живым будет
по меньшей мере неучтиво, — усмехнулся медик и,
заметив жаровню с углями, не раздумывая, сунул в нее
широкий нож с обухом в палец толщиной. — Сколько
хитрецов трупами прикидывалось! Но у нас свои
методы...