– Что, земляк, трубы горят? – засмеялся таксист, заметив в руках вернувшегося пассажира запотевшую банку «Адмиралтейского».
– Не то слово, – буркнул Веня. – Надо срочно поправиться.
Он с треском выдернул крышку и гулкими глотками переместил «лечебный» напиток в страждущий организм.
– Из гостей, наверное? – продолжал любопытствовать водитель.
– Оттуда, – кивнул Ростовцев. – Почти всю ночь куролесили, а сейчас еду с сослуживцами на корпоратив. Надо быть в форме. Хотя бы вначале…
– Ну, да… веселая у тебя жизнь, смотрю. Вредная, правда, для здоровья. А где работаешь?
– В Театре юного зрителя. Актером.
– Ну, и как? Хорошо платят?
– В самом театре – нет. Помогают выездные мероприятия, особенно с музыкальными номерами. Там – более или менее.
– А что ставите?
– Все, что угодно – от Дюймовочки до Гарри Поттера…
В этот момент показалась конечная точка. Такси подкатил прямо к стоящему у фасада ТЮЗа автобусу. Водитель в обмен на деньги протянул нечто вроде визитной карточки.
– Будешь звонить по этому телефону – получишь скидку, – крикнул он на прощание.
Голос таксиста тут же утонул в более мощном крике, который раздался из открытого окна автобуса:
– Слава богу, Венька приехал! Сегодня он помят еще больше, чем в прошлый раз. Скоро его телки и вовсе замнут до смерти… ха – ха…
Это был Макс Безуглов, к которому в театре приклеилось прозвище «Безумный». Впрочем, многие в труппе считали в его погоняле кавычки излишними. Веня до сих пор удивлялся главному – как тот вообще попал в театр? Однако ролями Максим был точно не обделен. Почти в каждом спектакле среди персонажей присутствовал дурак – не тот, который в конце становился умным, а тот, который законченный. На вопль Макса Ростовцев вообще не обратил бы внимания, если бы не находившаяся рядом Синицына. При слове «помят» она отвернулась от окна.
Веня запрыгнул в автобус, где с удивлением обнаружил меньше половины труппы.
– Суббота – долго спят, – как бы оправдываясь, ухмыльнулся худрук Вадим.
– Тогда успею, – шепнул ему на ухо Веня. – Мне нужно пять минут, чтобы проглотить стаканчик кофе с бутербродом.
– Ну, давай, – кивнул тот. – Только не затягивай.
Кафешка под названием «Пирожковая» находилась прямо напротив театра. Кофе, как и ожидалось, подействовало на организм благотворно, а «бургер» и вовсе закрепил успех. Конечно до состояния «как нигде не был» было еще далеко, но уже стало легче. Даже захотелось петь. Через несколько минут такая возможность представилась. Точнее, предоставили. Как только автобус тронулся, главному певцу ТЮЗа передали гитару. Ему это было на руку, поскольку срочно надо было реабилитироваться перед Ирочкой. Поэтому начал он с сольных номеров. Первый из них был из классики – «Отель Калифорния» группы Иглз. Однако к Сестрорецку подъезжали уже с совершенно другой темой. Веня затягивал Стеньку Разина, а талантливая труппа что есть силы ему подпевала. Разумеется, к этому времени запасы спиртного немного подтаяли, но положительных моментов было больше. «Творческий климат» явно стал улучшаться, но главное заключалось в другом – Ирина смотрела на Ростовцева уже совсем другими глазами.