Дёргать тигра за усы, конечно, захватывающе, но у всего должна
быть мера. Поэтому вместо слов, я даю бесшумную команду:
“Визуализация достижения”.
– О! О-о!! О-о-о!!!
Весь богатый и очень дорогой сервиз, который нам подали за
капитанским столом, летит вниз. Что-то разбивается, как, например,
фарфоровая чашка с вареньем. Но эльф вообще не обращает на это
внимание. Одним движением, словно кошка, он взлетает вверх,
скользит по столу и останавливается только, свесив ноги с моей
стороны столешницы.
– О-о-о-о-о!!!!
Глаза полукровки словно блюдца. Его тонкие и изящные пальцы
касаются Знака, который висит в воздухе недалеко от моего лица. Не
мешаю ему. Стараюсь даже дышать потише.
Пять минут тишины.
Пять минут непередаваемых недоступных на таком накале обычному
человеку эмоций, что плещутся в глазах мага Рубина.
– Чистая ладонь пяти пустых пальцев. - Прошептал эльф, упал на
стол лицом вверх и раскинул руки в стороны.
Картина, мягко говоря, необычная, но даже в таком виде
полукровка выглядел как само совершенство, словно он рождён вот так
лежать на столах, будто это и есть его истинное призвание, а не вот
это вот капитанство на морском корабле.
Как только Лариндель закрыл глаза, я тут же убрал Знак
достижения. Молчание длилось долго, эльф просто лежал на столе и
беззвучно шевелил губами. Когда мне надоело за ним наблюдать, я
поднял с пола бутылку вишневого вина, которое действительно было
великолепно, и заметив, что мой бокал разбит, приложился прямо к
горлышку. Когда я оторвался от бутылки, её тут же вырвали у меня из
рук, и уже эльф присосался к выпивке и не остановился, пока за один
заход не выпил всё до дна.
И почему, когда я так делаю, то похож на пропойцу из подворотни,
а когда то же совершает Лариндель, то это выглядит словно поэма,
балет, картина! Впрочем, вопрос риторический, он эльф, а я нет.
Маг Рубина бросает взгляд на пол и тут же морщится.
– Прошу меня извинить за излишнюю несдержанность.
Пока он извиняется, повинуясь взмахам его руки, разбитые и целые
части сервиза поднимаются с пола, замирают в воздухе, затем
распахивается окно каюты, и вся эта дорогая посуда летит куда-то в
море.
– Оу! - Не удерживаюсь я от выкрика.
– Согласен, это был красивый сервиз. - Кивает мне
полукровка.
– Тридцать пять золотых на рынке Дейтрана. - Уточнил я свой
выкрик.