После последнего высказывания подруги Таисия подавилась и закашлялась, настолько возмутило оно её.
— Ты с ума сошла? — она даже голос повысила непроизвольно, так сильно было её негодование. — Как ты могла подобное подумать?
Мысль о ней и Валерии ничего кроме тошноты и рвоты в Тае не вызвала. Мерзость какая…
— А что я еще могла подумать, когда ты отказала Глебу? — пожала плечами Васильева. — Только то, что ты еще не пережила прошлые отношения. Должна тебе сказать, я рада, что ошиблась!
Тая присосалась к кружке с пивом, пытаясь найти цензурные слова, чтобы выразить свой протест. Напоминание о Малиновском ещё больше растревожило её сердце. Если быть честной до конца, то в итоге для Таисии возращение матери с Чернышевым по значимости во много раз уступало тому факту, что Глеб, мать его, не отвечает на её звонки. А вот слова Насти заставили задуматься. Если любимая подружка пришла к столь неутешительным выводам о наличии у неё чувств к Валерию, то не пришел ли Малиновский к подобным выводам? Понимание, что скорее всего, так оно и есть, вызвало желание повыдирать волосы на голове от досады. Что ж она такая тугодумная то? Тая бросила отчаянный взгляд на молчавший смартфон. Уже тут в баре Таисия несколько раз набирала его номер, гудки шли, но ответа не было.
— Ты чего? — заметила её немного сумасшедший взгляд Анастасия. — Ты в порядке?
— Нет, — тяжело ответила Волкова. — Не в порядке. Я люблю Глеба, и всё профукала благодаря своей тупости.
— Ну наконец-то дошло, — вздохнула Настя, — я уже думала, что никогда этого не случится.
— Дошло еще несколько месяцев назад, примерно спустя месяц после того, как Глеб уехал, — призналась Таисия.
— И ты всё это время молчала?
— Мешала гордость позвонить, думала, что он первым не выдержит и свяжется со мной, — признавать своё малодушие не самое приятное занятие. — Выдержал. Потом появилась эта Карина.
Когда у него появилась девушка, Тая думала, что умрет. Реально было так больно, что иногда ей казалось, что она сходит с ума. Ничего, со временем привыкла и свыклась. Человек ко всему привыкает.
— Ну ты и дура, — немного на распев протянула Васильева, которая тоже уже была подшофе.
— Знаю, — согласилась Волкова. — Может чего-нибудь более крепкого?
Пиво уже не брало её. Она даже не уверена была, что коньяк тоску по Глебу заглушит, но надеется то могла.