Сеня Феоктисов сам не пропускает ни одной юбки, и резвится среди
своих моделек как акула в стайке золотых рыбок. Но на людях
напускает на себя томный и богемный вид. Иначе его
майки-алкоголички со стразами, и треники с золотыми лампасами плохо
продаются.
Это я вытащил коллекцию Сени на развороты "Космо" и "ВОГ", после
чего её захотели показать все столицы Высокой Моды.
Я не волшебник. Я фотограф.
Доходы позволяют мне жить в любой точке мира, но я люблю
Златоглавую с её разгульной удалью и дикими контрастами. "Да, скифы
мы… да азиаты мы..." К тому же славянки — самые красивые девушки в
мире.
Один снимок может сказать больше тысячи слов. Он может возвести
на Олимп и сбросить с него. Поэтому, заработав имя и получив
"карт-бланш" от ведущих мировых журналов, я всё реже снимаю
моделей, и всё чаще разлившуюся нефть, мёртвых птиц и больных
детей. Вот и сейчас у меня дома на флешке лежит настоящая бомба,
которая взорвётся завтра.
Завтра. А сегодня я отдыхаю.
Воспитание Артурчика оставляет после себя скверное послевкусие,
и я решаю валить с вечерины.
Что выбрать, юность или опыт? Красивые и ухоженные женщины в
платьях от модных домов хоть и не кружат вокруг меня, но кидают
заинтересованные взгляды. Актрисы, певицы, телеведущие. Некоторые
упрашивают меня о фотосессии годами. Любая из них поедет сейчас со
мной, даже если пришла со спутником или мужем. "Прости, дорогой,
это работа..."
Другой вариант — юные дебютантки. Пылкие, старательные, готовые
на всё ради глотка славы. У такой главное — паспорт спросить.
Проблемы с законом мне ни к чему.
Окидываю клубное болотце ленивым взглядом аллигатора и делаю
бросок.
Сегодня меня тянет на нуар. В поле зрения попадает худая, но
большегрудая девица с прямыми чёрными волосами и темно-бордовой
помадой на пухлых губах. Совсем светлая, молочно-нежная кожа.
Мини-платье из чёрного кружева. Женщина-вамп. Точнее, пока
вампирёныш. Но станет вампом, это я, Денис Ветров, гарантирую.
— Пойдём, — говорю ей без предисловий.
— Куда? — пухлые губки заманчиво приоткрываются от
удивления.
— Сниматься, — отвечаю ей и молча иду к выходу.
Девчонка слегка растерянно семенит следом. Я не оборачиваюсь, но
слышу сзади поступь её каблучков. Мы садимся в тёмно-синий Порш
бокстер. "Имидж — всё", как завещал Андре Агасси. Между прочим,
первая ракетка мира.