В краю покорителей металла Женькины предки застряли после эвакуации из Ленинграда. Предки исключительно по женской линии. Других не было. Не задерживались мужчины в их семье. Но их, честно говоря, и заводили-то на время, только, чтобы родить в браке. А дальше искуссным равнодушием и виртуозной техникой уничижения выдавливался мужчина из фарфорового царства нотных папок, крахмальных передников, обедов в крошечной гостинной, воскресной филармонии и стерильной сантехники. Именно сантехника, ежедневно протираемая трехпроцентной перекисью, добивала суровых металлургов окончательно. Ну не было подходящих для энтого интерьеру. Может, и были где-то в далеком Питере, а здесь лучшие экземпляры водились в инженерной среде градообразующего предприятия. Мужчины пахли табаком, ели копченую колбасу и смотрели телевизор.
Двадцать пять лет назад бабушка, повздыхав, одобрила выбор Женькиной мамы. В конце концов, рожать-то надо, возраст поджимает. Кого она в школе найдет? Сама бабушка после войны вышла замуж за врача скорой помощи, завязавшего алкоголика. Прожила четыре года и развелась спокойно, без истерик и дележа. У мамы брак продился семь лет. Мужчины уходили виновато и недоуменно, что же это вообще было. В Женькиных воспоминаниях они остались с игрушками, сладостями и воскресными дурацкими аттракционами в парке. Из детства она вынесла убеждение, что мужчина – предмет в доме лишний и потому «удерживать» его, как многочисленные таньки и машки из сплетен, не стоит. Кроме того, мужчина нарушал своими носками гармонию интеллигентского быта. Что и говорить, женщины в этом доме держались с превосходством оплодотворенной самки, дожевывающей незадачливого осеменителя.
Потом Женька закончила школу и практичные женщины семьи, посовещавшись, решили вернуть ее в Питер. В их Ленинград. Глядишь, там выйдет замуж «по-настоящему». Но Женя от такого бабского цинизма уже к восьмому классу знала, что замуж она выходить не станет даже под расстрелом. А детей рожать – тем более. Но в Питер поехала. А там уже выяснила, что мужчины – они не только для «замуж и детей». Во всяком случае, для нее, Женьки, открылись новые горизонты. А еще в Питере можно было жить в зеленых ботинках и клетчатых штанах.
Когда мама с бабушкой опомнились, их ясноглазая кровиночка, уже вовсю осваивала технику безопасности женского пикапа. В ход пошли манипуляции с давлением и вызовами скорой в прямом эфире скайпа. Женька хладнокровно посоветовала старшему поколению сменить терапевта и заодно прочитала лекцию про бесплатную медицину, которая приучила теток гонять скорую по своим истеричным прихотям. Мама с бабушкой притихли. Рычагов давления не было. Зарабатывала Женька в месяц столько, сколько они вдвоем за пол-года. Правда, впахивать ей приходилось без выходных. Вместо диплома она брала уже второй академ. Бабушку, кстати, больше чем моральный облик, потрясло, как можно было променять немецких романтиков на статьи про трусы и помады. Женька пожала плечами. А ты попробуй. Чтобы подписчиков было под сотню тысяч, писать надо каждый день. Каждый. Выпадать нельзя. Но зато оно выстрелило. Наконец-то!