Только мне бы они уже не достались – монашкам деньги
не полагаются.
А я-то всё думаю, чего это она затихарилась и даже
пальцем не пошевелит, чтобы прояснить хотя бы причину неявки
женишка к назначенному сроку! Сама же несудом блажила, что из-за
всей этой нехорошей ситуации её дочурка в девках застряла. Кстати,
сдаётся мне, брешет она на этот счёт.
Ну ладно, даже если так, логично же было бы
нормальной матери засыпать «отступников слова» гневными посланиями
и добиться того или иного разрешения проблемы? Так ведь нет,
замышилась тихушница и ждала, когда пройдёт два года, и тогда по
идиотскому закону меня – в молельщицы, сама - в шоколадах с
мармеладами. Вот же гадюка! Ей-богу, Шарль Перро не «переигрывал» -
знал, о чём говорил, когда писал свою «Золушку».
А тут – бац – и жених объявился! Вот же незадача. А
в моих нарядах, о которых батюшка успел распорядиться до своей
кончины, уже вовсю щеголяет сестрица. Ношеное-то обратно в сундучок
не положить. А шторки – скатёрки и прочий полезный в хозяйстве
текстиль давно в активном употреблении. Мамины драгоценности – на
шейке и ручках Ниниэль, но это ещё куда ни шло – снимет и положит
откуда взяла.
Больше всего повеселила ситуация с конём. Точнее
конями. Не поверите, отец ведь и в самом деле отрядил мне троицу
каких-то шибко крутых жеребят от дивного производителя, чтобы
угодить даже не Ронану, а его папе – большому ценителю породистых
лошадей. За год бы коняшки подросли в «стригунков», окрепли и можно
было бы спокойно отправлять их в новый дом на радость
получателям.
Так вот за два года коники вымахали в добрых
жеребцов, но поскольку коневодство Ниниэль не интересовало от слова
«совсем», она решила конвертировать этих красавцев - моё, так
сказать, движимое имущество - в звонкую монету. Причём, терпела
долго. Продажа, по слухам, состоялась как бы ни неделю назад. И вот
теперь ей предстояло прыгнуть через голову, чтобы возвратить их
назад, либо найти и купить равноценных.
В общем, матушке враз стало не до меня. Она не
просто оставила попытки докучать падчерице придирками и колкостями,
Нини в принципе, кажется, шарахалась от меня, как чёрт от ладана,
по возможности избегая любых лишних контактов.
Таким образом, между делом потихоньку обрисовалась
картина с приданным. И учитывая, как струхнула мачеха, как
ответственно бросилась восстанавливать разграбленное – папу Ронана
она или шибко уважает, или конкретно побаивается. А значит, в части
наследства тоже можно не переживать – всё соберёт и аккуратно
разложит по узелкам, мешочкам и котомочкам.