Осмотр плота показал, что в его поломке виноваты товарищи этой
пиявко-щуко-змеи. Верёвки были словно перекушены, а на самих
брёвнах остались отметины от острых зубов. С шестом было тоже
самое, его перекусили пополам как зубочистку. Тот, кто это сделал с
достаточно прочным шестом, точно был в несколько раз больше убитой
мною пиявки. Осознав это, мне как-то сразу расхотелось лезть в
воду, а было надо, тянуло меня туда что-то.
Одно уплывшее в море бревно и несколько метров верёвки, мне было не
так жалко как мой правый сапог, который остался лежать где-то на
дне. Определившись с местом, где вытаскивал плот уже без сапога,
достал ножи и полез в воду, искать потерянный предмет обуви. На
расстоянии ста метров от берега глубина была всего метра полтора,
но даже на такой глубине, я не смог увидеть свой сапог, вода была
всё ещё мутная после моего выхода несколько минут назад. Можно было
бы подождать на берегу, пока муть осядет, но я боялся, что мой
сапог за это время сожрут, он всё-таки кожаный, стало быть, условно
съедобный.
Я сел на дно, погрузившись в воду полностью, решив подождать
осветления воды прямо на месте. Сидел, не двигаясь, поэтому меня
никто не трогал, но стоило передвинуться на пару метров вперёд, как
на меня тут же напали. Напали точно такие же пиявки, что
прицепились к ноге, а не тот монстр, который перекусил шест.
Отбиваться от них в воде оказалось намного сложнее, всё-таки вода
их стихия, а не моя. В воде они были в несколько раз быстрее меня,
за несколько минут я ни разу не смог попасть по ним кривыми
лезвиями своих ножей. Пришлось действовать немного хитрее, я
позволял себя укусить, а потом спокойно вонзал лезвие в тело
пиявки. Делал это медленно, чтобы не привлечь к себе других
обитателей подводного царства.
Сколько точно времени провёл под водой, не знаю, может быть,
полчаса, а может и целый час, но до своего сапога в итоге всё-таки
добрался. К этому моменту его уже кто-то успел попробовать на вкус,
оставив на голенище хорошо заметные следы в виде многочисленных
дырок от острых зубов. Схватив сапог как самое дорогое сокровище, я
рванул к берегу со всех сил, чуть не потеряв при этом второй
сапог.
Выбравшись на берег, несколько минут лежал, радуясь тому, что и
сапог нашёл и сам целым остался. Два-три десятка укусов пиявок это,
можно сказать, вообще ничего, об этом даже думать не стоит, они
затянутся меньше чем за час спокойного пребывания в воде. Спасённый
мною сапог, сейчас лежал рядом и сох под лучами солнца. Когда
протянул к нему руку, решив надеть, он зашевелился.