Тук-тук всю дорогу плёлся позади меня, облизывая себя полусухим
языком и не сводя взгляда с рыбьей туши. Иногда пёсье самообладание
его покидало и он, пытался откусить хотя бы маленький кусочек от
рыбьего хвоста. Я эти попытки пресекал и отправлял его вперёд,
чтобы видеть, где он и что делает. Честно говоря, мне было жалко не
рыбу, а пса, он ведь, как и я, тоже не может есть. Небольшой объём
воды мы теоретически могли протолкнуть через сухое и сжатое горло,
но вот пищу никак, мы в этом оба уже не раз убедились.
- Рано пришёл – заявил кузнец, увидев меня входящим в кузню. Рыбу
он за моей спиной пока не видел и продолжал, ковать железо. Я
подошёл к верстаку, сдвинул в сторону инструмент, который там был и
на его место положил рыбу. Немного подумав, в довесок к ней
поставил рядом флягу с вином. Кузнец отложил молот и подошёл к
верстаку, чтобы посмотреть на то, что я принёс. То, что произошло с
ним после, я вообще не понял. Глаза стали какими-то безумными, а
его дрожащие руки сразу потянулись к рыбине. Он вначале как-то
подозрительно ласково погладил шершавое рыбье тело, а потом,
схватив тушу весом килограмм на тридцать, выбежал с ней из кузни,
не сказав мне ни слова.
Я вышел из кузни вслед за ним, чтобы посмотреть, куда он побежал.
Бежал он домой, часто спотыкаясь, но не выпуская рыбу из рук.
- Тук-тук, ты что-нибудь понимаешь? Может быть, он настолько беден,
что у него дома есть нечего, а там семеро по лавкам сидят? Хоть бы
зажарил сначала, а то будет, есть прямо так, в сыром виде.
Несколько минут понаблюдав за тем, как кузнец бегает, я вернулся в
кузню и стал ждать его возвращения там, попутно поддерживая огонь в
кузнечном горне. Странный кузнец вернулся с рассветом и таким
счастливым, я его ещё никогда не видел. Его поведение сейчас было
ещё более странное, чем до получения рыбы. Он упал мне в ноги и
попытался то ли поцеловать их, то ли укусить. Я не знал, что
делать, вырываться или сразу стукнуть ему по голове чем-нибудь,
чтобы успокоился. Бить не стал, он же мне ещё нужен, поэтому
пришлось мирно освобождать свои ноги из его жёсткого захвата.
Отойдя от него на пару шагов, стал ждать, когда он успокоится и
сможет хоть как-то объяснить своё странное поведение. Вскоре он
встал на колени, и я увидел, что он плачет, попутно что-то несвязно
бормоча. Что говорил, я смог понять только с третьего раза, да и то
не полностью. Оказалось, что его жена давно прикована к постели
какой-то болезнью, а печень рыбы, которую я принес, являлась
единственным лекарством. Рыба эта была редкая, и ловить её, было
запрещено указом местного правителя. Вылов карался смертной казнью,
но тем не менее её всё равно тайно ловили. Кузнец почти полгода
пытался купить эту рыбу, но безуспешно. Позавчера он с большим
трудом вышел на контрабандиста и узнал от него цену этой рыбы. Пять
золотых монет она стоила, поэтому кузнец и был таким злым, когда
вернулся из города. Короче говоря, сам того не зная, я спас его
жену от неминуемой смерти, которая должна была наступить в
ближайшем будущем. За время болезни жены, кузнец уже продал почти
все, что у него было, потратив полученные деньги на лекарство,
которое лишь облегчало страдания, но не вылечивало. Кузнеца
пришлось поднимать с колен, иначе он бы и дальше так стоял,
восхваляя богов за то, что они ему послали меня.