Я вышел из переулка и тут же быстро вернулся обратно, чуть не
наступив на пса. По соседней улице в сопровождении стражника, шёл
монах. Они о чём-то оживлённо спорили, доказывая каждый своё и меня
к счастью, заметить, не успели. Я заметался по узкому переулку в
поисках укрытия, но его тут не было, даже паршивого ящика не
нашлось, чтобы за ним спрятаться. Спрятаться обратно в отводной
канал уже не успевал, оставался единственный путь, наверх. Достал
ножи, подпрыгнул, насколько смог и вбил лезвия в стену здания,
потом подтянулся и влез на крышу. Тук-тук остался внизу, но он
собака, пусть даже и мёртвая, внимания почти не привлечёт. Монах со
стражником, продолжая ожесточённо спорить, прошли мимо переулка, не
обратив на пса никакого внимания. Сидя на крыше, я услышал часть их
разговора, когда они проходили мимо.
- Боран, каждый, даже самый закоренелый преступник, должен получить
божественное прощение, перед тем, как его душа покинет тело!
- Какое ему прощение, он же убийца, вор, грабитель! Не надо его
прощать, его давно надо было повесить, как этого «Стального когтя»
повесили! Хотя его надо было не вешать, а голову отрубить, тот ещё
душегуб был.
Я откатился от края крыши, моя рука сама машинально потрогала
горло, в поисках следа от верёвки. Само собой, на шее у меня
никаких следов не оказалось, после восстановления водой даже старые
шрам исчезли.
Стальной коготь это видимо я, вернее не я, а это тело. Для жителей
и стражников я по-прежнему оставался этим самым когтем, достаточно
известным преступником, которого недавно повесили. Но если они его,
то есть теперь меня, увидят, могут подумать, что я каким-то образом
остался жив и охота на меня, возобновится с удвоенной силой. Исходя
из этого, днём мне в городе появляться крайне нежелательно, могут
узнать, несмотря на монашеский плащ с надвинутым на лицо капюшоном.
Один меня уже узнал, а это значит, что через некоторое время обо
мне узнают все, сначала местные бандиты, а потом и простые жители.
Короче говоря, из города нужно сваливать и как можно быстрее.
На крыше пришлось пролежать до наступления темноты, всё это время я
прятался за старой трубой, которая дымила изо всех дыр. Ещё бы
немного и из Стального Когтя, я мог превратиться в Когтя Копчёного.
Тук-тук всё это время ждал меня внизу, возле дома, на крыше
которого я сидел.