Посмотрев на чистого пса, я остановился и снял с себя всю
одежду. Ходить по пустоши голым, конечно, не собирался. Решил,
прополоскать свою далеко не новую одежду под дождём, начав со
штанов. Оставшись голым, я осмотрел тело, что мне досталось
неизвестно как. Шрамов была тьма, от маленьких и еле заметных, до
больших и уродливых. Один такой узловатый длиной сантиметров в
двадцать был на правом бедре.
– Как только мог ходить с таким украшением старый хозяин этого
тела? – пока я стирал одежду под дождём, с моего тела сошла вся
грязь, показалось, что шрам на правом бедре стал немного меньше. Я
даже решил проверить так ли это или просто показалось. Осмотрев
шрам ещё раз, убедился, что так оно и есть, он стал меньше.
Некоторых мелких шрамов вообще на своих законных местах не
обнаружил.
– Тук-тук, ну-ка, иди сюда! – чтобы окончательно убедиться в
пропаже у себя шрамов, осмотрел тело пса. От его глубоких резаных
ран, остались лишь слабо заметные полоски, похожие на царапины. –
Это чудо какое-то! Тук-тук, дождь нас вылечил! – простучал я
радостно зубами, но почти сразу же моё хорошее настроение
изменилось, став опять плохим. – Лучше бы он нас снова живыми
сделал. Что толку от того, что шрамы исчезли, мы всё равно остались
нежитью – подумал я и стал одеваться.
До самого вечера мы шли под дождём, не останавливаясь, мне
казалось, что он за это время смыл с нас не только грязь, но и
частично кожу. Дождь закончил поливать землю лишь с наступлением
темноты, после чего я объявил привал. Очень хотелось высушить
одежду, уменьшив её вес в несколько раз, особенно вес моих сапог,
которые превратились в две гири. С дровами была проблема, вокруг
росли только маленькие кусты и они были очень мокрые после дождя.
Мне всё-таки удалось найти в этом море грязи пару относительно
сухих мест и одну полусухую корягу. С её более сухого бока
настрогал стружку, уложил её на плоский камень и достал огниво. Что
можно было сказать об этом чуде инженерной мысли? Да много чего, и
по большому счёту нецензурного. Камень, стальная полоска похожая на
напильник и кусок то ли пакли, то ли мха, к счастью сухого, потому
что огниво хранилось в кожаном мешочке, пропитанном жиром. Этим
небольшим напильником мне предстояло высекать искру из камня, да
так, чтобы она при этом попала на паклю и подожгла её. Искра
высекалась хорошая, но огонь не появлялся. Я или промахивался, или
искра получалась у меня недостаточно горячей, чтобы поджечь этот
проклятый мох.