- Тук-тук, думаю за ними надо понаблюдать со стороны, хоть
какую-то информацию об этом мире получим - дождавшись, когда этот
небольшой обоз проедет чуть дальше, мы с псом отправились следом.
Перебегая от камня к камню, мы старались не приближаться к ним
близко, чтобы они нас не увидели и не услышали. Такое наше скрытое
перемещение продлилось около двух часов, до того момента пока обоз
остановился на привал. Место для него они выбрали возле родника,
находившегося в одном из многочисленных оврагов. Если хорошо не
знать эти места, то родник этот ни за что не найдёшь. Вода из него
никуда не вытекала, а скапливалась в лужу посреди камней в его
самом глубоком месте. Я постарался подобраться максимально близко,
чтобы было слышно их разговоры.
Теперь я их слышал, но толку от этого не было никакого, язык, на
котором они разговаривали, я не понимал. Мне пришлось отползти
назад, чтобы хотя бы просто понаблюдать за ними, если уж понять не
могу. После часа наблюдений за этими беспредельщиками, я уже стал
строить план по освобождению пленённых ими людей. - Нападу ночью,
когда большая часть будет спать. Колотые и резаные раны мне не
страшны, главное чтобы голову с плеч не сняли. Когда оставалось
определиться, с какой стороны напасть, мой план рухнул в один
момент. Перед самым закатом с другой стороны дороги появились
другие всадники, числом так приблизительно около тридцати. Столько
народа против меня одного, пусть даже с псом в поддержке, я точно
не смогу порезать. Меня числом задавят и нашинкуют как капусту,
причём мелко - мелко. Количество народа в месте привала
увеличилось, и нам с Тук-туком пришлось, отползти ещё дальше и
наблюдать уже с довольно большого расстояния.
С наступлением темноты появилось несколько костров и походных
шатров. Ветер донёс до наших носов запах жареного мяса, от которого
у меня помутился рассудок, и я уже был готов напасть, но уже не с
целью освободить людей, а с целью отобрать мясо. Появившееся
чувство голода принадлежало только моему мозгу, телу пища не
требовалась. От наваждения меня спас Тук-тук, который на всё
наплевав, бодро потрусил к людям. Придя в сознание от наваждения, я
вовремя успел поймать его за задние лапы и прижать к земле. Появись
он в лагере, переполошил бы своим видом всех, кто там был, после
чего люди стали бы искать хозяина этого пса. И ведь нашли бы, не
так уж и далеко я находился от их лагеря. Пёс посмотрел на меня с
обидой. – Мол, зачем ты, человек, меня держишь, там много вкусного,
стоит попросить, и мне дадут кусочек – вероятно, в его мозгу тоже
возникло наваждение, насмерть привязанное рефлексом и старыми
потребностями к пище. На наше счастье в лагере не было собак, иначе
они бы давно нас почуяли. Сидеть среди камней, вдыхая запах готовой
пищи, было неимоверно трудно, старые рефлексы не желали отступать.
Тук-тука я не отпускал, так как он сам не удержался бы и побежал за
куском мяса. Держал я его почти два часа, по ощущениям, пока запах
пищи не сменился на запах обычного дыма от костра. Не знаю как псу,
а мне легче от этого не стало, появилась какая-то необъяснимая тяга
идти дальше и совсем не в ту сторону, куда направлялся обоз.