-Это он сделал? Да? Я убью его, тварь, - с болью в голосе произнёс мужчина, водя пальцами по моей спине. Я повернула голову в сторону зеркала которое стояло поодаль от нас, и только сейчас до меня дошло о чем он. Следы от ударов ремнем все ещё красовались на моей спине, отец хорошо постарался, прошло уже чуть больше двух недель, стало конечно лучше, но все ещё видно, плюс добавились синяки.
-Эмир, я сама спровоцировала его, я хотела уйти из дома, и копила деньги, но он нашёл их, был пьян, и сорвался, - зачем то начала я рассказывать как все было в тот день, сваливая вину на себя, хоть как то оправдав отца, но если честно выходило слабо и при любом раскладе он не должен был так поступать, это я прекрасно понимала.
-Не оправдывай его, он ничтожество, сколько раз он это делал с тобой? А? Пять? Десять? Двадцать? - орал он, оглушая меня, заставляя зажмуриться от крика.
-Семь, - шепнув я, вытерла катившеюся по щеке слезу, - это был последний,- имею я ввиду ссадины на спине.
-Прости, я не хотел, что бы ты плакала, - он шептал это слово раз за разом, вытирая мои слезы. Полотенце давно валялось на полу, и я стояла перед ним в одном нижнем белье. Его ладони нежно поглаживали лицо, он приподнимал его чтобы я смотрела ему прямо в глаза. Всё что происходило в этой комнате мне казалось нереальным. Как будто это происходит не со мной. Я не желала чтобы он убирал свои ладони он лица, мне это нравилось и я хотела ещё и ещё. В какой то момент он прижал меня к своему телу, одной рукой прижимая к себе, буквально вдавливая, а другой водил по мои волосам.
-Мне очень, очень жаль, - тихонько прошептал он над мои ухом.
-А где твои родители? - спрашиваю его я, потому что мне действительно стало интересно.
-Погибли в авиакатастрофе, когда мне было пятнадцать, они были прекрасными людьми, и хорошими родителями, на дальнейшее воспитание взял меня дядя, я ему очень благодарен, что не попал в детский дом,- а я уже успела пожалеть, что спросила.
-Моя мама умерла когда мне было четыре. Через некоторое время после того, как она родила меня, у неё обнаружили злокачественную опухоль, не операбельную, она чахла на глазах, врачи давали ей намного меньше времени, чем она продержалась. Папа вечно твердил, что это я её погубила, но это ведь не так, правда? - я искала поддержки в его чёрных глазах, вглядываясь в них, и он мне её дал. Это был момент нашего сближения. Мы оба оголили душу перед друг другом.