Они молчат, и я молчу, с интересом изучая новое для себя -
женскую одежду. Литария одета в нечто, наподобие шёлковой туники,
доходящей до щиколоток. Два разреза по бокам её начинаются чуть
выше колена, давая возможность насладиться видом частично открытых
точёных ножек…
Тихо, Шурик! Какие на фиг ножки?! Не забывай, что эта женщина -
мать твоего тела! Не на то пялишься, хрыч старый! Ещё на грудь в
откровенном декольте “слюни пусти” и тогда, точно, по стопам
Ликкарта пойдёшь, пытавшегося волочиться за собственной сестрой!
Лучше обрати внимание на руки - какие украшения прелестные почти до
самого локтя! Браслетики, цепочки… На каждом пальце по перстню.
Если всё это снять, то можно смело открывать ювелирную лавку.
Интересно, на сколько эрионов - так, кажется, зовётся местная
золотая монета, потянет сие богатство? Уверен, что на много.
Пауза затягивается. Придётся открыть рот первому.
- Здравствуйте, дорогие родственники! - небрежно развалившись в
кресле, кивком приветствую обоих. - С чего начнём? С того, что я в
очередной раз опозорил род Ладомолиусов или что самый недостойный
из всех, кого боги сделали выше других людей? Уже согласен с каждым
утверждением и предлагаю опустить давно известные истины.
- Скотина! - не выдержав, вскочил ренгафар Венцим, опрокидывая
свой стул. - Матросом! На самое поганое судно! В море жить и на
берег не ступать, пока пираты кишки не выпустят! Солонину жрать,
тухлой водой запивая!
- Подожди, дорогой, - мягко произнесла Литария, положив руку на
плечо разбушевавшегося мужа. - Я полностью с тобой согласна, что
Ликк недостоин носить звание ридгана, но мне искренне жаль тех, кто
будет служить вместе с ним. Зная способности нашего мальчика, я
уверена, что он либо сколотит из команды корабля очередную шайку
пиратов, либо обворует каждого.
- Обворует?! Этот может! Ничего! Поймают и с камнем на ляжке за
борт скинут! Туда ему и дорога!
- Ему - да, но, как только что сказала, мне жаль тех, кто
невиновен в его преступлениях. Что бывает за смерть знатного
аристократа? Такая же смерть! Поэтому давай не горячиться, обдумав
всё хорошо. Мне же сейчас интересно другое… Ликк впервые
согласился, что является позором Ладомолиусов.
Женщина повернулась ко мне и, не повышая голоса, почти
доброжелательно спросила:
- Не хочешь, сынок, пояснить свои слова? Почему виноват именно
ты, а не очередной твой дружок или стечение обстоятельств?
Признаюсь, что готовилась именно к таким доводам, идя на
сегодняшнюю встречу.