Некоторое время летим в тишине,
нарушаемой редким взволнованным шушуканьем. Невольно хмыкаю на эти
шёпотки и качаю головой – стоило террористу скрыться с глаз, как
все стали считать угрозу несущественной. Но тут по громкой связи
раздаётся заунывное пение на том же незнакомом языке и самолёт
резко, в силу конструктивных возможностей, кренится носом вниз. «А
сейчас, крутое пике!» не к месту вспоминаю старую телепередачу и
вовремя успеваю упереться ногами в спинку впередистоящего
кресла.
Вот теперь самое время для массовой
паники! Люди пронзительно завизжали, причём мужики тут явно были
лидерами, особенно те, что поупитаннее. Из членораздельных криков
больше всего выделялись разноязычные призывы к богу и протяжный
мат. Примерно поровну. Идиоты, сейчас уже поздно!
Снаружи доносится страшный гул и моё
переполненное адреналином тело ненадолго теряет вес. Краткое
мгновение невесомости сменяется нарастающей перегрузкой, а значит,
ускорение падающего самолёта превысило ускорение свободного
падения. Аварийные кислородные маски вываливаются из своих отсеков
и вытягиваются на трубках вдоль потолка, в сторону хвоста, добавляя
киношного антуража приближающейся катастрофе.
Пассажиров, кто не успел
пристегнуться или крепко ухватиться за что-нибудь, тащит мимо меня
по полу и потолку в окружении рвотных масс. Уверен, сейчас многие
неосознанно завидуют тем, кто успел пристегнуться и потерять
сознание.
«А, нахер всё! Помирать так с
музыкой!» — подумал я и рванул к аварийному выходу. Ну как рванул…
с усилием тянул себя по спинкам кресел, сопротивляясь
перегрузке.
Двигатели натужно воют, корпус
самолёта трясётся и угрожает развалиться на части ещё в воздухе, а
я упрямо царапаюсь вперёд. Неосторожно наступаю на чьё-то лицо, но
ничего, на том свете извинюсь. А пока гляну, обо что нас собираются
убить.
Почти у цели и теперь мне видна
перепачканная кровью кабина самолёта. Тел пилотов нет, видимо
пролетели мимо меня незамеченными. На их месте тот самый псих с
«поясом шахида». Его руки воздеты над головой и хлопают в такт
протяжному, унылому пению.
Через лобовое стекло мне виден
приближающийся маленький остров с вулканом в центре. В голове
что-то щёлкнуло, и я невольно скривился – он же безумный
религиозный фанатик! Сейчас нас размажет во славу какой-нибудь
мистической херни.