— Делай уже! — рявкнул я на
дружелюбный интерфейс.
Ну он и сделал. Я-то, наивный,
внимательно смотрел на серую стену, ожидая её медленного
растворения, истончения или ещё какого-нибудь визуального эффекта,
но она просто пропала без единого звука, а мои волосы встали дыбом
из-за возникшего повсюду электростатического напряжения.
Лаз, по которому я добирался сюда,
стал гораздо шире, за счёт исчезнувших энергетических стени я
осторожно двинулся в уцелевшую часть корабля. Передвигаться стало
гораздо проще, и я очень быстро вернулся туда, где совсем недавно
чуть не умер.
— Да ты гонишь! — не верю я
собственным глазам, поражённо глядя на освобождённое от стен
пространство корабля.
Он огромен, как целый городской
район, где небом служит очень далёкий потолок! Вот только вместо
бетонных человейников тут повсюду кубы и параллелепипеды из серого
«стекла», висящие в воздухе за счёт полов, оставшихся от коридоров.
Невероятный ажурно-трёхмерный, многоуровневый лабиринт,
напоминающий паутину. Взглядом нашёл большой серый куб, «прилипший»
к потолку – тот самый шлюз, в который я упал.
Но шокировало меня другое – всюду
непонятные светло серые шланги с вкраплением сверкающих искорок,
похожие на корни растений, сидящих в аэропонике. Они ветвились из
более толстых магистралей, которые покрывали стены, пол и потолок,
а также торчали из энергостен. Вся эта херь медленно шевелилась,
извиваясь и переплетаясь. Также было много и почти чёрных, будто
высохших шлангов, которые либо безжизненно свисали, либо валялись
на сером полу в виде отдельных кусков.
Колоссальное пространство с
инопланетной инженерией ограничивалось по одной стороне высоченной
стеной из застывшей магмы, кое-где имеющей кубические формы
наплывов. Именно в эту стену уходила самая толстая, заметно
пульсирующая труба.
— Так ты живое?! — удивлённо
выдохнул я.
— Я органическое, —
поправил меня сеятель. — Меня нельзя назвать живым.
— Почему? — тут же заинтересовался
я.
— Цель моего существования можно
изменить в любой момент.
— Не понял, это как? Типа живые
имеют неизменную цель?
— Инстинкт самосохранения и
размножения – определяющие факторы любой жизни. У меня нет
потребности в самосохранении и размножении
— Да не, — качаю я головой и
медленно продвигаюсь среди свисающих частей сеятеля, — там же ещё
куча инстинктов должна быть.