А вот желудочно-кишечный тракт
остался практически без изменений, разве что слегка изменил состав
вырабатываемых ферментов, чтобы забыть о несварении до конца
жизни.
От печени и почек пришлось
отказаться в пользу более надёжной и долговечной единой пористой
структуры, способной к регенерации. Это было сложно, но результат
получился более чем достойный. Тут теперь происходило
кроветворение, а масштабы стали таковы, что я мог спокойно
изливаться из некрупной артерии без потери объёма. Вместе с этим
улучшил клетки крови так, что получил отличную регенерацию тканей и
качественный заслон от любых вирусов и инфекций.
Выработку всех гормонов я перенёс в
спинной мозг, кардинально изменив его возможности. Тут же
модифицировал позвоночник, сделав его в три раза толще, прочнее и
придав позвонкам треугольную форму. Визуально этого не заметить, но
переломить мне хребет теперь крайне проблематично.
Следом за позвоночником изменил
химический состав и форму остальных костей. Рёбра стали ближе друг
к другу, каркас рук и ног получился массивнее и крепче, а суставы
более надёжными.
А вот с мозгом экспериментов решил
не проводить, хоть и видел возможность и способ скопировать
личность и память. Было в этом что-то пугающее. Вместо этого
добавил нервную ткань, способную многократно образовывать новые
временные синапсы – этакая оперативная память, по аналогии с
компьютером. После фазы глубокого сна эта оперативка должна
очищаться, скидывая некий усреднённый результат обработки
информации в долговременную память.
Кроме того, в лобной части вырос тот
самый орган в виде желеобразной мембраны, способный генерировать
направленные электромагнитные волны и, вроде как, транслировать
мысли. В затылок же я поместил свой прозрачный передатчик, чтобы и
связь не терять, и, опять же, дополнительная броня.
Небольшой коррекции подверглись и
основные органы восприятия. Зрение стало острее, слух тоньше, но
ничего сверхъестественного вроде тепловизора или рентгена.
Последними под прямое изменение
попали мышцы, связки и кожа. Предельная прочность возросла на
порядки, что превратило меня если не в робота, то в нечто
чрезвычайно могуче-живучее уж точно. Функцию запаса энергии в
жировых тканях я почти не трогал, лишь сделал её более
легкоконвертируемой, чтобы бесполезное брюхо не отвисало, а
быстренько расходовалось на нужды организма.