— Вы видели? — взвыл я на русском
языке, одновременно транслируя перевод. — Они схватили посланника
божьего, надругались, а после оклеветали в ваших глазах! Слугам
капиталистической империи чуждо человеколюбие! Всё, что их заботит,
так это их личное благосостояние! Неужели вы поверили в то, что я
посмел бы обманывать вас, тех, кто приютил меня, тех, кто показал
мне, что род человеческий не безнадёжен и заслуживает милости
господней?
Люди в баре зароптали, некоторые яро
закивали, но не все.
— Военные не раз помогали нам, а ты
пришлый. Как можно тебе так сразу поверить? — произнёс старик Том и
некоторые согласно загомонили.
— Разве вам мало было чуда спасения
Марии от смерти? — с лёгкой ноткой обиды парировал я.
— Ну так ты химией её накачал! —
аргументировал кто-то из толпы.
— Богохульники! — с ходу обвинил я
всех присутствующих, и изрёк с вызовом в глазах, распрямляя спину:
— Я сотворю ещё одно чудо, но последнее!
После этого оставалось только гордо
покинуть помещение. Семена сомнения посеяны, пространство для
будущих торгов заготовлено, а чудо уже выбрано! Ведь что может быть
желанней для островитян, окружённых солёным океаном, чем
безграничный доступ к питьевой воде? Только неограниченный доступ к
электричеству и широкополосному интернету, но это позже.
Нет, разумеется, пресная вода на
острове была, но по большей части дождевая и совсем уж крохи от
конденсации тумана на горных склонах, Однако, это точно были не те
объёмы и не та стабильность, которая требовалась трём сотням
человек для комфортного существования. Про промышленность,
животноводство и сельское хозяйство и говорить не стоит – тут бы
просто постоять под горячим душем в своё удовольствие. Их нынешнее
маленькое водохранилище, больше похожее на глубокую лужу, с большим
трудом обеспечивало потребности островитян.
Да и насосам нужно электричество,
завозимое с большой земли в виде дизельного топлива и генераторов.
Вся эта техника требовала обслуживания и запасных частей, а в
случае непредвиденной ситуации доставку комплектующих приходилось
ждать месяц или больше.
На улице меня перехватила малышка
Лили и сразу же, с детской непосредственностью, бросилась обнимать,
лепеча благодарности и зазывая в гости. Отказываться не стал.
Мария, не пожелавшая оставаться под
наблюдением в больнице и крайне возмущённая подозрительностью
соседей, раз двадцать поблагодарила меня, напоила чаем с домашним
тортом и отпустила восвояси, поблагодарив напоследок ещё раз
десять.