Остальным грызгам плевать на смерть одной. Тут же пытается
пролезть следующая. Три удара по башке, готовенькая.
- Подержи-ка, - просит Димид.
Меняемся.
- Открывай на три.
-...три!
Отворяю, последняя грызга неловко взбирается по трупам
собратьев. Димид на манер копья лом держит. Мощный удар прямо в
переносицу. Тварь аж на задние лапы встала. Да так и падает на
спину.
- Не так страшен черт, как говорится, - выдыхаю тяжко, -
Нормально мы их.
- Если бы на улице подловили, - качает головой сосед, - Тут бы
другой разговор пошел.
Трупы монстров не исчезают. Подивившись, мы оттащили их во двор,
к мусорным бакам. Чутко прислушиваемся, не придет ли еще?
Но нет. Тишина. Стоим, отдыхаем, воздухом дышим. После
затворничества на улочке хорошо.
- У меня только дедок психанутый на пятом. А у тебя?
- Никого, - качает головой сосед, - Я уж и кричал под дверьми,
только вместо людей Грызги прибежали. Я как лай услыхал - сразу к
дверям, еле успел.
- Погоди-ка, - застываю, - Вообще никого?
- Ага. Только на втором дверь нараспашку. И кровь в коридоре.
Странно. Когда все случилось, была пятница, вечер. Я думал, что
народ или тихо сидит, или просто с вечеринок не возвращались. Уж
знакомым соседям бы открыли, подъезд небольшой, все друг друга
знают примерно.
- А ты сколько людей из окна видел? - Димид опирается на лом, -
Я только одного.
- И я.
Дом наш на отшибе, на северной части города. В низине стоит,
особняком от ряда домов, что повыше. До них минуты три подниматься.
Маленький, всего в два подъезда. Дальше на север только голые
сопки, да трубы завода вдалеке. Но чтобы один человек за три дня?
Тишина резко перестает быть уютной, спокойной. Окна домов глядят
на нас пустыми квартирами. Тишина эта мертвая. Не живая. Пугающая.
Страх подбирается к горлу паучьими лапками, спирает дыхание.
- Леон. Сколько у нас людей в подъезде живых было?
Тут до меня доходит, как до того жирафа в анекдоте. Такое ведь
по всему городу. Сколько у нас населения? Тысяч пятьдесят с лишним.
А сколько живых теперь, после Конца Мира? Где они, в монстров
превратились? Или исчезли навсегда, не получив циферки перед
глазами? Сколько теперь бродит по городу людей, три тысячи, пять
или вообще никого?
Сглатываю вязку слюну.
- Как ты там говоришь, сосед? - смотрю в глаза товарища, такие
же, полные страха осознания, - Капец.