Мужички хором поддержали Андрея и потянулись стаканами к юбиляру.
После второй языки у собравшихся развязались, и Тимоха Трепалов возбудил всех на дискуссию: – Слыхали, мужики, какой-то французишка на бабе погорел.
– Не какой-то, – поправил его Эдуард Потехин, – а глава МВФ.
– Это что за МВФ такой? – спросил глуховатый Артем Палыч.
– МВФ, Палыч, – это международный валютный фонд, – пояснил Эдуард.
– Международные бабки, значит, – хихикнул Тимоха.
– Вот ведь как, на бабках сидит, да еще и баб щупает, – удивился Палыч.
– Так кто на бабках сидит, тот и первый щупальщик, – уверенно произнес Иван.
– Это они с жиру бесятся, – по-стариковски проворчал Палыч.
– А я вам скажу, мужики, не все здесь чисто, – вступил в разговор вечный диссидент Пафнутий Мочалов.
– У тебя, Пафнутий, всегда не все чисто, – махнул рукой Тимоха и предложил, – за здоровье именинника надо выпить.
Сказано – сделано. Стаканы глухо звякнули, их содержимое перелилось в утробы собравшихся. А потом селедочка, да с картошечкой.
Продолжая чавкать, Пафнутий продолжил дискуссию:
– А потому и нечисто, что человек в президенты Франции нацеливался, вот его и подставили. Уговорили горничную, она и разыграла сцену с попыткой изнасилования.
– Так там только попытка была? – с разочарованием спросил Палыч.
– Вот то-то и оно, что попытка, – подняв указательный палец, произнес Пафнутий.
– Да этот француз сам не промах, – вступил в разговор именинник, – эти капиталисты так и норовят, чтоб потрахаться.
– А коммунисты, значит, не такие, – заерепенился Тимоха, – нашел тоже ангелов.
– Они, конечно, не ангелы, но совесть все же имеют, – возразил Всеволод.
Если бы сегодня он не был именинником, раздраконил бы Тимоха его со всеми коммуняками. Но понимание важности события, по которому они собрались, остановило Тимоху.
А тут и четвертый тост подоспел.
– За ласточку именинника, чтобы она его никогда не подводила, – предложил Эдуард.
Такой тост тоже следует поддержать, потому что прошлый сезон для Всеволода был не очень удачным. То он залетел правым колесом в открытый люк, въехав на территорию своего завода, то какие-то козлы разули его ласточку прямо среди бела дня. Нашел он ее, стоявшую на кирпичах в двухстах метрах от хижины его любовницы. Уже годков этак десять он обещает этой самой любовнице, что вот-вот уйдет из семьи и осчастливит ее постоянным проживанием. Бедная женщина, как она доверчива.