И надежда не греет змея,
Пусть подхватит его теченье,
И вода под ним заалеет.
Там, где небо сливается с кромкой земли,
Свою гавань отыщут твои корабли…
Слоган:
«Полный вагон»,
От Бога
Получен закон.
В окна
Бросают фугас,
Мокни
Под ливнем из нас.
Кони
Опять в шенкеля,
Стонет
Кутузов в Филях.
Стукни
Об стол кулаком,
Ступни
Натри сапогом.
Купля-
Продажа кругом,
Дублей
Пятнадцать бегом.
Сбросить
Свой тягостный гнёт —
Кости
Хозяин даёт.
Жиром
Заплыли глаза,
С миром
Ни «против», ни «за».
Сирым
Раздай по кресту,
С лирой
В дорогу к Христу…
Говорящий с небом
На родном языке,
Вспомни:
Ты был раньше Фебом
В замкнутом мирке,
Корни
Жизненного Древа
В Зевсовой руке —
Догмы.
И умолкнет Геба,
Слыша вдалеке
Громы…
Потерявший веру
В темноте пути
Сгинет,
То, что было мерой,
Не смогли снести
Ныне
Люди, их примеру
Даже Зевс почти
Верит,
Но в сомненье Гера,
Перестали чтить
Геру…
Ты, что Фебом звался,
Вспомни о своей
Лире,
Что же будет дальше
Без игры на ней
В мире?
Лишь один остался
Шанс у всех людей —
Песня,
Из-под ловких пальцев
Лиры звук нежней
Лейся!
Мы будем жить на разных этажах,
Ты – где-то на седьмом, я – на тридцатом,
А, может, выше, есть канал для блата:
Средь ангельского сонма кореша…
Мы видеться не сможем, извини,
Тебе доступно только двое крыльев,
А у меня их сроду шесть на рыло,
Быть серафимом – до хрена возни…
Мы друг для друга места не нашли,
Я – не поверил, ты – не захотела,
Лишь в этом мире мы владеем телом,
Футляром ненадёжным для души…
Мы будем жить на разных этажах,
Ты – на седьмом, а я – намного выше,
Но взглядом в небе ты меня отыщешь,
Парящим над тобой, моя душа…
Обрывая листком календарным пустую надежду
Не пьянею от боли, отныне мой холоден взгляд.
Что ж, такая – смешная – досталась судьба мне, и где же
Тот «я сам» что доволен, и даже не смотрит назад?
Снова, злая, кружит и куражится горькая память,
Предавая укору мой каждый, не сделанный, шаг.
Двери рая манящи, но жгучее адское пламя
Приближается споро – и корчится в страхе душа…
Псам презренным прольётся песня Персея,
Пенелопа прячет печали печать.
Пирр, погибель предвидя, прочит Помпею
Пять побед – поражений пять.
Пусть пригубит Парис поцелуи пены,
Писистрат прикроет порфиром плечо.
Помнит Плиний про подвиги Полифема,
Прах Перикла получит последний почёт.
Пью поэзию, пряный привкус прозы
Проникает, пьянит, пробивает пот.