«Мужики, раз уж вам нужна только икра, то не режьте всё подряд, не губите зря самцов». – «А что у самок титьки что ли есть или у самцов хер под хвостом?» – «А вскрытие всегда покажет, кто есть кто, так говорят хирурги, то есть мы». – «Гы – гы-гы», – прокаркали «юмористы», с понтом так им смешно стало. – «А ты бы валил паренёк отсель, пока мы и у тебя не проверили, какого ты роду племени».
Я, помня, что не один, и на что-то крайнее они не пойдут, всё равно иду к ним: «Смотрите сюда, садисты, вот у этой горбуши носик остренький – это самка с икрой, а вот у этого „кореша“ нос тупой – это мужик, самец с молокой, и он вам не нужен». Я хотел сразу выпустить лосося в реку, но они не поверив, всё же вспороли и его, и ещё одну самочку и лишь убедившись, что я не вру, выкинули тушки в реку, предварительно выпустив икру в бочонок.
«За науку мы тебя на первый раз бить не станем, хотя и нужно было бы, так что иди с богом да пошустрее и островным своим скажи, чтоб не задерживались». Вот как, они, оказывается, знали, что мы с острова, и боялись они нас не зря, наши аборигены знали многих браконьеров побережья и в случае чего знали, где искать концы и к кому обратиться.
Делать нечего, и я возвращаюсь к нашей посудине. Мужики спрашивают, что там за херня, но я молчу, не хватало ещё, чтоб они с голыми руками полезли на стволы. Только мы отошли от берега, как ветер, словно по мановению волшебной палочки, стих, на море опустился густой туман и наступил полный штиль. Не видать было ни берегов, ни нашего острова, и не знаю, как, но мужики, прожившие на море всю жизнь, определялись в пространстве каким-то шестым чувством, и мы, как потом оказалось, шли верным курсом, как по компасу.
Гружёный баркас шёл тяжело, и когда мы услышали в тумане рёв моторов, то решили, что это кто-то из наших спешил к нам на выручку. Но из молочной мглы, словно на фотобумаге, проявилась дюралька «Обь» под двумя «Вихрями», с мощным фароискателем и с надписью на борту «Инспекция». За рулём сидел одетый по форме и вооруженный пистолетом в кобуре и карабином, стоящим между ног, инспектор. Он крутанулся вокруг нас, совершив круг почёта, потом подойдя к нашему борту, кинул буксирный конец и показал жестом: «Цепляйтесь!».
Делать нечего, влипли, выходит, по самое «не хочу», но рыбу за борт, уничтожая улики, выбрасывать всё равно не стали и, как потом оказалось, правильно сделали. Он шёл полным ходом, хотя в тумане мы его и не видели, только капроновый буксир дрожал от напряжения, не успели мы и оглянуться, а вот и наш «Райский остров», инспектор сбавил обороты и крикнул нам: «Отдать буксир!». Мы сбросили буксир с небольшого носового кнехта, и он, дав газу, опять исчез в молоке тумана.