Друзья, – те, что вытащили его в Америку, нашли семью американцев, которые согласились сделать гостевое приглашение для них с Соней. Потом ждали оказию, чтобы переправить приглашение в Россию. И вот сегодня был решающий этап их плана, который давно перестал быть милой бесшабашной авантюркой, а обрел статус чуть ли не самого главного в жизни. И зависел он сегодня только от Анны – у нее не было права провалить их большое дело. Всего то ей нужно было убедить «их», что она не останется в Америке, что она действительно хочет прокатиться (с какого жиру?) на другой конец земли, чтобы повидать семью Джонсонов. Да еще не одна, а с четырехлетней дочуркой. Которая вообще не понимает, куда делся их славный папа и в чем разница между Коломной и Америкой.
До последнего момента, когда уже подходила ее очередь, Анна не знала, о чем ей говорить, какие найти убедительные аргументы, чтобы ее выделили из толпы подобных ей просителей, и именно ей разрешили бы выезд. И только когда уже шла к окошку и увидела глаза ожидающего ее клерка, она вдруг почувствовала: все должно сложиться хорошо. И она уверенно, как на ответственном экзамене, начала говорить о себе, о семье Джонсонов, пригласивших ее, как они познакомились, и почему те хотят видеть ее с дочкой. По большому счету, она не врала, – она просто рассказывала случайному человеку красивую историю двух заокеанских семей, которая действительно имела место где—то на земле, но, увы, не в ее реальности. Обыкновенная, слегка наивная житейская история оказалась совершенно правдивой и близкой для американца, так, что он почти не задавал вопросов. А то, что по услышанной где—то информации она упомянула Greenpeace и, заодно – о болезни дочери, Анна, сама того не ведая, попала в самую точку. Подсознательно, на уровне интуиции ей удалось нащупать верный ключ к сердцу молодого человека; Анна не могла знать в тот момент, что для обычного американца так много значат всяческие добровольные организации, а личная трагедия в виде больного ребенка вызывает сострадание даже у равнодушных клерков.
И вот, главное желаемое совершилось – она сделала невозможное. Теперь нет никаких преград для новой чудесной жизни в новой чудесной стране. Да, оставалось впереди много организационных дел с билетами, квартирой, деньгами и прочим житейским, но об этом еще не пришло время думать; Анна хотела, чтобы сегодня день был только для радости. Ей даже не хотелось эту радость с кем—то делить, да и делить было не с кем: до Андрея сейчас не дозвониться, Соня слишком мала. Все остальные в счет не шли: близким и любящим было жалко, что она уезжает – по бабьему выражению мамы «неведомо куда», всем остальным было в лучшем случае не до нее.