Правды о том, почему в гости больше не приходит доктор со своей собакой – шотландским терьером Снуффом, Эдвард так и не узнал. Жестокость лорда Мордрейка опять послужила причиной для ссоры. Летним вечером, когда Эдвард гулял по саду чуть подальше от дома, отец оказался одержим безумной идеей:
– Вы только посмотрите, доктор Вильбанд, – сказал он, разглядывая сына в окно. – Десять лет прошло, а он бегает себе по траве, что-то бормочет. И непохоже, что умирает.
– В самом деле, милорд. Он терпит своё необычное состояние и ни на что не жалуется. Разве не чудо?
– Что за любопытный экземпляр для науки!
– К чему вы клоните, милорд?
– А к тому, что не интересно ли будет вам, доктор, показать его в Университете? Конечно же, я попрошу вас замалчивать его происхождение. А если же…
Но собеседник не дослушал, только молча опустил голову. Стало слышно, как в саду Снуфф гавкал, рыл землю лапами и, сопя, бежал к Эдварду.
– Что же, доктор, вы не отвечаете, если столь долго считали его чудом?
– Я и не знаю, как мне ответить, милорд. Ранее вы не желали, чтобы и малейший слух о нём проник в город, теперь же вы хотите выставить сына на обозрение, как подопытную крысу? Он же всё понимает, всё чувствует! Ну, знаете ли… вы можете всегда рассчитывать на мою помощь при недугах, но, боюсь, что наши приятельские отношения потеряны.
Снуфф перестал грызть корягу, кинув её под ноги Эдварда: на крыльце уже показался хозяин.
– Ко мне! Ко мне, пёсик! Милорд, для вас открыто множество дверей!
Терьер засеменил по траве, чёрный, как обувная щётка с ваксой, стриженый, аккуратненький.
Из-за какой же беды мальчика держали в четырёх стенах? У него не было друзей среди сверстников. Доктор да священник, и более никого! Такого окружения недостаточно ребёнку, живому и любопытному.
С этой мыслью учитель вошёл в кабинет графа.
– Осмелюсь попросить ещё раз, милорд: разрешите ли вы, чтобы со мной жила дочь? К сожалению, я не имею достаточно средств, чтобы устроить её в подходящий пансион.
– Это исключено. Вы здесь по долгу службы, но ваши близкие не должны и подходить к Мордрейк-менору. Я предупреждал вас – никому не следует знать о врождённом пороке моего сына.
Мистер Кларк понизил голос до шёпота:
– Простите за излишнее любопытство, милорд, но в чём заключается этот порок? Помимо ношения капюшона, я не заметил ничего, вызывающего беспокойство.