– Это ваш… ваш, миледи.
– Вон! Бетси, оставь меня!
Весь следующий день графиня не прикасалась к еде, никого не велела впускать. Лишь Бетси из чувства долга заходила в спальню, чтобы менять пелёнки и давать молоко несчастному младенцу. Он не капризничал и никого не беспокоил. В оба рта не ел: Бетси заметила, что сзади совершенно нет языка и глотки.
Ближайшие семь, а то и десять лет придётся провести с уродцем: сначала год в кормилицах, а потом просто в няньках. Наймут ли ему затем воспитателя? Оставалось втайне надеяться на слова доктора и скорую смерть мальчика. Но за эту мысль Бетси корила себя.
Отец же не был так кроток: он давно задумал неладное. В подвалах Мордрейк-менора, дальше богатейших полок с вином, хранились опасные яды. Спотыкаясь о щербатые каменные ступени, лорд Мордрейк пробирался по мрачному коридору. Кто бы мог подумать, что под роскошным домом есть иной мир – страшный и очень запутанный? Кирпичи там нередко выступали из некогда аккуратной и прочной кладки, а кое-где глина так потрескалась, что виднелись дыры. В них копошились, высовывая мордочки, толстые серые крысы. И в отдалении – кап, кап, кап – с потолка сочилась вода: как раз над тем местом находились посудомоечные, прачечные и ванная. Пахло сыростью и гнилью, кругом царила темнота. Огарок свечи едва помогал разглядеть старый, покрытый плесенью шкаф. Там, под замком, хранились маленькие и безобидные на первый взгляд флакончики, в каких аптекари, по обыкновению, отпускали лекарства. Они были наполнены всевозможными жидкостями и снабжены бирками на латыни. Чернила заметно стёрлись, но лорд без труда отыскал нужное снадобье – мгновенный яд.
А младенец вёл себя как ни в чём не бывало: глядел на всех глазками-щёлочками, шевелил маленькими пальцами и уснул к приходу священника – отца Альберта. Этот чудной затворник не был столь любим в округе, потому что придерживался старых католических традиций, и лишь благодаря знакомству с графом держалась на окраине Лондона его маленькая часовня.
– Хорошие новости расходятся быстро, милорд, – с порога радостно сказал пастырь, завидев хозяина в холле, – доктор проезжал мимо и обмолвился, что у вас родился сын.
– Тише! – лорд перешёл на странный, испуганный шёпот. – Мой наследник скоро умрёт.
Противно и горько было упоминать позор семьи и наказание природы. Лорд по пути в гостиную, сбиваясь, рассказал обо всём случившемся и спрятал в кармане сюртука флакончик с подозрительной надписью. Но от взгляда священника ничего не скрылось.