Неудивительно, что в Юриной семье появился и долгожданный высокий доход, что жили они теперь в прекрасном доме в одном из престижных пригородов Сан-Франциско, что появились и друзья из круга преуспевающих людей. Да что там говорить! За годы жизни в Америке все то, о чём он когда-либо мечтал, постепенно трансформировалось в реальность. И, казалось бы, счастье во всей его полноте никогда не было так близко и осязаемо.
Почему же в те дни, когда Юра показывал Вере с Сашей «самое лучшее в лучшем штате», Веру не покидало чувство, что он не столько им, сколько самому себе показывает свою жизнь? Возможно, потому, что он не мог пользоваться этими благами ежедневно, что роскошную калифорнийскую природу он созерцал преимущественно через лобовое стекло своего автомобиля по пути на работу, что оба дома его были куплены в кредит, который ещё много лет предстояло выплачивать, что случались дни, когда его в буквальном смысле выносили из операционной в одиннадцать ночи и Таня вынуждена была приезжать за ним в госпиталь, так как он не мог управлять машиной от головокружения и парализующей усталости.
Вне всяких сомнений, Юру одолевало желание показать вершины, которых он достиг благодаря своему упорству и труду, желание продемонстрировать, что он может в любой момент протянуть руку и прикоснуться к этим благам; хотелось рассказать, что эта страна с её почти «безграничными возможностями» стала его страной, что он достоин её, а она по достоинству оценила его. И сам факт жизни в этой стране уже является достаточным основанием для того, чтобы и дальше продолжать свой изнуряющий, нескончаемый, кабальный труд. Демонстрируя свою жизнь друзьям с бывшей Родины, Юра словно и себе хотел показать всё это.
Но не сразу Вера поняла во всей полноте, как следует трактовать Юрины старания при организации «лучшего в их жизни отпуска»; не разобралась она и с двойственностью своих собственных впечатлений от калифорнийских каникул. Всё это обрело некую форму только через два года, в Петербурге. Тогда же стало ей ясно, почему, несмотря на победоносное шествие по своему жизненному пути, на шестнадцатом году жизни в Америке появились у Юры совершенно новые мысли о том, как этот жизненный путь всё же следует изменить.
Ответ был прост и напоминал приговор: Юра увидел «потолок». Мечты, лелеемые в «той», прошлой жизни, в «этой» постепенно исполнились, и с каждым новым достижением всё сложнее и сложнее было находить новую цель.