Сумка хоть и объёмистая, но странно лёгкая. Должно быть там -
одежда, о которой я просил Веру месяц назад. Старая дублёнка
напрочь вышла из строя, когда я прошлой зимой скатился в овраг, а
потом час карабкался наверх под ободряющий лай Дины.
Кстати, что это с ней? Обычно собака, с моего молчаливого согласия,
облаивает Ивана, а сегодня молчит и дыбит шерсть на спине. Так она
обычно поступает, если сильно испугана. До сих пор вспоминаю визит
медведя в наш двор. Дина, предпочитающая наблюдение из окна обычным
прогулкам, рассматривала улицу, тихо взлаивая на резвящихся птичек.
Потом умолкла и вот так точно подняла шерсть на загривке. Спрыгнула
с лавки и очень неторопливо, чтобы никто не посмел обвинить её в
трусости, удалилась в соседнюю комнату. А уже там забилась под
кровать. Заинтересовавшись странным поведением животного я выглянул
наружу и обнаружил тощего рыжего медведя, расположившегося среди
мешков с мусором.
Медведей вроде не наблюдается. Странно.
Иван
вновь наклонился и протянул мне серебристый ящик с круглыми
отверстиями наверху и прочным кожаным ремнём. Приняв предложенное я
сразу отметил две вещи. Во-первых, внутри довольно вместительной
штуковины находилось нечто небольшое и оно непрерывно перемещалось
с места на место. Теперь второе. Это самое, небольшое и явно живое,
казалось необычно тяжёлым, для своего размера. Какого чёрта Вера
придумала в этот раз?
-
Что это? - спросил я, немного поболтав коробку. Наружу донеслось
нечто, напоминающее шипение, - Чего молчишь?
-
Вера сказала, - Иван, как обычно выговаривал слова медленно и
чётко, словно русский язык давался ему с трудом. Однако я сам был
свидетелем тому, с какой скоростью лодочник считывает информацию с
монитора и знал, что он сейчас лишь притворяется тугодумом, -
придёшь домой - позвони. Она сама объяснит.
Домой? Я криво ухмыльнулся и поставил ящик на мокрые доски. Мой дом
остался далеко отсюда, да и нет его больше. То, что тут, трудно
назвать иначе, нежели временным пристанищем. Ладно,
проехали.
Дина
выбралась из-под лавки и продолжая топорщить шерсть на заднице,
попятилась в сторону леса. Кажется, она и про дождь забыла. Совсем
интересно.
Я
бросил конец каната и лодочник позволил ему упасть рядом с собой.
Потом молча взялся за вёсла. Ни тебе здравствуй, ни - до свидания.
Я смотрел вслед, пока лодка не растворилась в струях дождя, а
потом, тяжело вздохнув, принялся экипироваться. Как обычно, во всём
этом присутствовала некая доля унижения. Именно по этой причине я и
ждал отплытия лодки.