– Не улавливаю, – сказала практичная супруга, – какая связь между лифчиками и космосом?
– В Штатах космические скафандры сшила компания, производящая женское бельё. Наши скафандры в разработке у «Роскосмоса», но у них своих дел до чёрта и мысли зашорены на старом. Нужны свежие идеи, новые люди и талантливый кутюрье.
Татьяна думала не долго:
– Есть такой человек. Его зовут Каро Авертакович Унаньян.
Внутри планеты Марс – частично
жидкое железное ядро радиусом
от 1480 до 1800 км, с незначительной
примесью серы.
Каро Авертакович Унаньян закончил МАИ с отличием и получил красный диплом инженера в области аэродинамики. На выпускном курсе молодой студент написал дипломную работу «Волновой кризис и векторы ударных волн на гиперзвуковых скоростях». На первый взгляд там не было ничего нового. Однако доцент Бражников со второго взгляда усмотрел в изысках студента необычный подход к описанию аэродинамических завихрений.
Изюминка заключалась в том, что с помощью универсального алгоритма рассчитывался буквально каждый сантиметр обшивки летательного аппарата. А в окончательном варианте самолёт превращался в изящную акулу, покрытую мелкими изгибами рифлёной шкуры.
Построенный под руководством Бражникова макет, прогнали в аэродинамической трубе. При равенстве всех прочих параметров, модель Бражникова имела сопротивление на восемь процентов меньше, чем лучшие образцы современных истребителей.
На этой идее Бражников сделал себе имя и докторскую, а способный выпускник Унаньян был отправлен в Комсомольск на Амуре строить военные геликоптеры.
Потом в стране случилась перестройка и ускорение, а инженер Каро Авертакович заключил скоропалительный брак с чертёжницей Анфисой Быковой.
«Хорошее дело браком не назовут», – сказал себе Каро через год, когда легкомысленная Анфиса предпочла ему крепкого парня из отдела снабжения.
В это время закончились государственные заказы и предприятие обеднело. Зарплату начали выдавать кастрюлями и солдатскими кружками – побочным продуктом авиационного производства.
Конец ознакомительного фрагмента.