.
– Это должно меня касаться?
Я была права. Аппетит пропал. Сердце щемило от боли. Глаза щипало от непролитых слез.
– Не ври хотя бы сама себе, – едва слышно протянула подруга. – Ты любишь его, но он сделал тебе больно. Я не знаю, что между вами произошло, но уверена, что он страдает от разрыва не меньше, чем ты. И справляется по-своему. Амелия, он, правда, любит тебя.
Странная какая-то любовь. Любит меня, а поцелуи дарит другой. Впрочем, подруга не высокого мнения о Генри, но почему-то сейчас на его стороне.
Еще чуть-чуть и выдержка, которую я тренировала целых три дня, бесконечно долго тянувшихся три дня, падет. Я не могу себе позволить этого. Если снова скачусь в депрессию, если дам боли одержать верх, то потеряю работу, а вместе с ней и надежду на благополучное будущее. В конце концов, следует расставить приоритеты.
– Одри, давай договоримся. Генри сделал свой выбор. Им оказалась не я, – подруга раскрыла от удивления рот. – Теперь мне предстоит принять это и жить дальше. Пока не знаю как, но я очень надеюсь на твою помощь. Мое внешнее благополучие дается крайне тяжело. Внутри меня бесконечная боль. Все мышцы и жилы выворачивает наизнанку. Я хочу кричать, орать от невыносимого ужаса, от страха, что теперь не знаю, как жить, как дышать без него, – слеза расчертила щеку, но я быстро смахнула ее и натянула на лицо фальшивую улыбку. – И это острое чувство одиночества и пустоты вот здесь – в области сердца. Словно из меня выдрали кусок мяса. Вместе с душой. И я теперь не знаю, чем залатать это место. Потому что ветер реальности сквозит внутри меня, повторяя «теперь ты одна». «Ты ему не нужна». Но это жизнь. И я прекрасно понимаю, что от самобичевания и погружения в жалость к самой себе станет только хуже. В разы. Единственное, что я могу – сделать новую себя. Боль и одиночество перековать в железные доспехи. Возвести ледяную стену, и зарыться головой в работу. Все.
Одри не знала, что сказать, только с широко распахнутыми от ужаса глазами смотрела на меня. Слеза, столь непривычная для нее, стыдливо скатилась к подбородку. Подруга молча крепко сжала меня в объятиях и едва слышно прошептала, что мне пора на работу. Я была ей крайне благодарна за понимание.
День пролетел невообразимо быстро. Я бесконечно извинялась перед Майком и Питерсоном, они снисходительно кивали в ответ, потому что тоже читали газеты и были в курсе всего. Как им казалось. Мне простили заминку с выходом на работу и взяли зарок, что впредь никаких внештатных ситуаций не будет. Я намеревалась с головой уйти в бизнес и выстроить головокружительную карьеру. Слава богу, теперь можно не отвлекаться на всякие глупости типа любви и желания создать семью. А еще – дети. Если бы у нас с Генри были дети, кому-то пришлось бы уволиться. И явно преимущество не на моей стороне. Но теперь подобного тяжелого выбора не будет. Только я и цель – стать старшим партнером.