Я опять по усадьбам московским брожу,
Тихий шорох веков говорит под ногами,
Хороводится окон и арок ажур,
И кричит над бурьяном барочное пламя.
На руинах дворцов, в запустенье прудов
Есть какой-то невидимый привкус прощенья,
И, когда прихожу на кладбище годов,
То они надо мной совершают крещенье.
По тропинкам бреду, спотыкаюсь, и вновь
Прихожу в вознесенную заповедь храма,
Из своих тайников извлекая любовь,
Как священник ковчег со святыми дарами.
Пусть судьба надо мной посмеется опять
Чистым оком воды среди ряски и тины —
Не могу, не хочу свою душу распять
На дешевом кресте мимолетных гостиниц,
Я хочу приходить как целебный родник,
Падать в сердце и греть, как сияющий лучик,
Даже в тот, невозможный, отчаянный миг
На краю грозовой наползающей тучи…