Однако благие намерения – благими намерениями, но если уж сразу что-то пошло не так, вероятность «нормализации процесса» невысока. Закон подлости. Сработал он и на этот раз. Правда, не совсем обычно: замаскировался под привычную для El Diario Imperial отзывчивость читателей.
Не прошло и часа после того, как свежий номер газеты – с фотографией, статьей и заметкой – появился в продаже, редакционные телефоны принялись безостановочно звонить. В большинстве звонков ничего информативного не было. Люди просто интересовались всякой всячиной: обошелся ли пожар без жертв (в статье об этом ничего не говорилось), на какую сумму потянет ущерб и была ли застрахована машина главного редактора (конечно, была), зачем наполненный пиротехникой пикап припарковали возле участка (откуда нам знать?), случайным ли было возгорание или кто-то неудачно пошутил (это – забота следствия), будут ли восстановлены сгоревшие зеленые насаждения (почему вы решили, что они сгорели?), куда переместят полицейский участок (на это лучше ответят в самой полиции). И так далее, и тому подобное.
Журналисты, поочередно отвлекаясь на звонки, старались общаться с людьми предельно вежливо и корректно и даже не забывали шутить – смотря по обстоятельствам: если звонивший казался по голосу молодым, отпускали не совсем приличные шутки; если звонил человек с дотошно-правильным выговором, пускали в ход какую-нибудь избитую шутку – из тех, какие обожают авторы академический статей в солидных ежегодных бюллетенях, когда решают прикинуться простыми смертными; если же голос был женским – особенно если голос явно принадлежал даме почтенного возраста, – превращались в куртуазных кабальеро и шутили соответствующим образом. Ничего непривычного. Всё как в любой другой раз, когда в газете появлялось что-нибудь, что вызывало у читателей интерес. Так бы и прошел весь день, но ближе к обеду раздался звонок, ожидать которого не мог никто. Поднявший трубку и ответивший журналист приготовился отпустить очередную шутку, но вдруг переменился в лице и замахал свободной рукой, привлекая внимание коллег. Включил громкую связь и положил трубку на стол.
«Простите, сеньор, не расслышал вашего имени. Вы бы не могли представиться еще раз?» «Рауль». «Здравствуйте, Рауль. Значит, вы тоже интересуетесь пожаром? Да?» «Я уже сказал: меня интересует только одно. Я…» «Да-да, Рауль, я понимаю. Так что же вас интересует?» «Кукла сгорела или нет?» «Какая кукла?» «Послушайте! – звонивший, похоже, злился и не бросал трубку только потому, что он действительно хотел узнать нечто очень важное для себя. – Послушайте, господин журналист, не валяйте дурака. Вы там были, вы знаете, о какой кукле я говорю. Она сгорела или нет? Отвечайте!» «Рауль, – журналист наполнил свой собственный голос примирительными нотками, – скажите, пожалуйста, почему я должен вам отвечать? Если вы назовете причину, я, возможно, отвечу. Заметьте, я не говорю, что отвечу. Я честен с вами. Я говорю, что возможно отвечу. Будьте и вы честным со мной. Почему вы интересуетесь куклой?»