– Ты стал круто забирать сука! – и в ту же секунда вытаскивает из-за пазухи пистолет Макарова и стреляет Ивану в голову, пробив его лысый череп пулей насквозь. – Сдохни! – крикнул убийца.
У Ивана брызнула кровь с затылка и он рухнул со стула. Его люди ринулись за оружием, но люди в арафатках их опередили. Последовали выстрелы и в летнем кафэ стало ещё два трупа. Сделав своё дело, бандиты отправились прочь из кафэ. Буквально за несколько секунд не стало брата Дина и его людей. Расправа одних бандитов над другими произошла прямо на глазах у Марка, который в шоке стоял у дороги и переводил дыхание.
Дин сидел на диване на крыше многоэтажки и пил из горла бутылки, крепкое вино, проливая розовую жидкость на одежду. Глаза у него наполнены дикой печалью, на голове – серый капюшон. Марк подходит к нему и дружески хлопает его по плечу.
– Мне очень жаль, братишка! Мы были с ним в хороших отношениях!
Дин говорит сквозь надвигающиеся слёзы:
– Поверить не могу, что его больше нет… Мать его! – парень вновь хлещет алкоголь. – Почему именно он!
– Время нынче веселое в стране! Здесь, кто выиграл, а кто проиграл, и ничерта не поделаешь… Ты знаешь что, друг, побудь с семьёй эти дни, мать наверное с отцом у тебя с ума сходят… Проводишь брата в последний путь и всё такое…
– А кто будет девочек охранять?
– Я сам справлюсь, Тони мне поможет, в крайнем случае.
– Тони? – слегка улыбается Дин. – Да у него бицепс с мой мизинец!
Марк улыбается:
– А у меня нет больше вариантов! – спустя секунду оба парня вновь становятся мрачными. – Да и потом это на пару дней всего! Не волнуйся! Тебе наверное, хочется побыть сейчас наедине с самим собой?
– Да друг, извини!
– Да брось, я понимаю. – парень на прощанье дотронулся рукой до шапки Дина. – Будь пацаном! – и пошёл прочь с крыши, оставив друга в одиночестве грустить и пить вино.
Марк, с довольным лицом, в белом халате, с букетом роз и приглаженными волосами на голове, шёл по коридору больницы. На пути ему попадается молодая светловолосая медсестричка, со с ног сшибательными ногам. Парень проходит мимо её точёных ляжек и оборачивается, пялясь на её зад, а после, продолжает идти до нужной ему палаты.
Он открывает дверь в палату, где лежала его мама и произносит очень громко, увидев её на кушетку, с улыбкой до ушей и горящими глазами: