– Ваше здоровье!
– Будем живы – не помрём!
– Свои люди – сочтёмся!
– Лучшее – враг хорошего!
– Такой футбол нам не нужен!
– Пока гром не грянет – рак на горе не свистнет!
– Господь, жги!
Пока тостующие улетали вниз, Иван карабкался по ползущей назад сырой земле, будто шёл вверх по идущему вниз эскалатору. За ним вилась скатерть, из самовара на босые ноги лился кипяток, пахнущий копчёным сомом. Вдали били молнии, но вместо грома раздавалось лишь петушиное кукареканье.
Иван посмотрел на часы – было 4:30, он, оказывается, заснул, как был – в одежде. Во сколько мусорные машины проезжают? В небе начали проступать оттенки солнца. Иван выскочил из подъезда, подбежал к мусорным бакам, распахнул дверцу их металлического навеса и шагнул к тому баку, куда неизвестные спрятали завернутый в черный мешок труп.
В баке не было никакого трупа – да и вообще никакого мусора? Никак увезли? В соседнем баке, впрочем, возвышалась целая гора всякой дряни, но труп был не там, Иван точно знал. На дне пустого бака лежала бумага, какой-то газетный обрывок. Пересилив себя, Иван перегнулся через стенку бака и дотянулся до бумаги. Лист чистый, печать хорошая, сохранился кусок одной из колонок. Иван прочитал текст на месте: что за глупость? Сунул в карман, поднялся домой и перечитал снова.
и конечно все мы помним президентскую кампанию 1997 года, когда Тесновский выстроил весь свой нарратив на «имперском выборе» – уже тогда многим это казалось несусветной ересью. Теперь же выходит, что эти тенденции не вымерли, и новый кандидат в президенты, от которого мы ждали какой-то альтернативы неолиберальному курсу Ставриди, предлагает открутить назад уже назначенный на следующий год референдум о независимости Украины. Как будто мы забыли все достижения деколонизации «золотых пятидесятых» и готовы, стоя на очередном перепутье, вот так вот взять и съесть эту савинковскую риторику. Многие, конечно, скажут, что я прибегаю к очередному reductio ad
Ивана ждала ранняя смена – и спать оставалось всего часа полтора. Голова трещала, и думать ни о каком «неолиберальном курсе Ставриди» вовсе не хотелось.
***
Сквозь музыку Ивану показалось, что в редакции заплакал ребёнок. Он подумал, что это мог быть звуковой эффект на альбоме, который он слушал, но такого он там не помнил. Он снял наушники, чтобы проверить.