Малфой пришел в себя спустя три бутерброда.
Подтянулся, сделал морду тяпкой, как обычно, с вежливым презрением
отказался от шоколада, протянутого Джорджем (и правильно сделал,
надо сказать!), и спросил:
— Итак, Поттер, все-таки, зачем герою магического
мира приспичило меня похищать?
И вот я сижу, глазами хлопаю и пытаюсь сообразить, с
какого краю на такой вопрос отвечать-то.
— Во-первых, — говорю, — мы, гриффиндорцы,
предпочитаем называть это не похищением, а
спасением.
— Чем докажешь?
— Обратно хочешь?
— После того, какой переполох вы там устроили?
Спасибо, нет.
— Обратно не хочешь — значит,
спасение.
— Гриффиндорская попытка мыслить логично…
удивительно, Поттер, что ты еще жив, с такими невеликими
способностями. А во-вторых что?
— А, точно, было еще «во-вторых». Тебе, я так
понимаю, в Азкабане свежую прессу не носили?
— Ты просто так издеваешься или в этом вопросе есть
смысл?
— Я намекаю, что ты не в курсе последних новостей,
Малфой. Я нынче называюсь не «герой магического мира», а «беглый
преступник».
— Преступник? Ты? — Малфой оглядывает меня с таким
выражением лица, будто быть преступником — большая честь, а
назваться таковым — неслыханное нахальство с моей стороны. — И в
чем же тебя обвиняют?
— О, там много пунктов. Прогул года учебы в
Хогвартсе, применение непростительных заклинаний, ограбление банка,
— с удовольствием перечисляю я. Лицо Малфоя действительно стоит
того, чтобы все это припомнить, — присвоение чужого домовика, кража
волшебной палочки… черт, еще что-то было, уже не помню. Ну и за
последние дни обвинений наверняка прибавилось, но формулировки я не
слышал, так что не могу ничего об этом сказать. Но полагаю, что там
еще похищение людей, побег из-под стражи, теракт и еще что-нибудь
столь же милое.
Малфой молчит, переваривая информацию, потом ехидно
интересуется:
— Хотя бы в убийстве тебя не
обвиняют?
— Кажется, нет. Хотя, честно говоря, могли бы.
Как-никак, нашу с Волдемортом дуэль много кто
видел.
— Подозреваю, что Уизли тоже предъявлены некие
обвинения, да?.. Знаешь, Поттер, я передумал. Верни меня
обратно.
— Поздно, Малфой, раньше надо было думать, — подает
голос Рон. А я уже было удивился, чего это он до сих пор
молчит.
— Если бы я мог подумать раньше, я бы подумал, —
огрызается Малфой.
— Бедный, бедный Малфойчик, — вздыхает Джордж с
водительского сидения. — Он-то думал, что его спасают авторитетные
герои, сейчас сверкнут глазами, скажут защитную речь, и его
официально отпустят, хэппи-энд, все танцуют. А оказалось, к нему
вломились беглые уголовники, и вообще все только начинается. Какой
кошмар.