— Здравствуй, Гарри, — говорит профессор. — Рад
снова встретиться с тобой, и рад видеть тебя в добром
здравии.
— Здравствуйте, профессор, я тоже очень рад вас
видеть, — говорю я и растерянно замолкаю, потому что не понимаю,
как продолжить разговор. Вроде бы, нехорошо вот так сразу
набрасываться на человека с вопросами. С другой стороны, вести
светскую беседу в таких обстоятельствах тоже как-то странно. Да и о
чем? Не о погоде же! — Значит, вот как выглядит ваше
посмертие?
Молодец, Гарри. Нашел легкую, ни к чему не
обязывающую тему для разговора. А деликатный-то какой, аж
жуть!
— Нет, оно выглядит немного иначе, — улыбается
профессор Дамблдор. — Но я решил, что это место вполне подходит для
нашего разговора. Привычное и уютное, не правда
ли?
— Да, пожалуй, — я смотрю на портреты директоров на
стенах, пытаюсь понять, двигаются ли они или нет, и если да, то
связаны ли эти портреты с теми, что висят в настоящем Хогвартсе? Я
всматриваюсь в них, но они раз за разом ускользают от моего
внимания, и в конце концов я сдаюсь. Мало ли что там такое
нарисовано. Может быть, действительно лучше и не
смотреть.
— Вот и отлично, я рад, что тебе тоже нравится. Я
также рад, что ты и твои друзья сумели догадаться о Дарах Смерти.
Вы молодцы, а я выиграл заключенное с профессором Снейпом пари. Но
думаю, ты пришел не для того, чтобы слушать, чему еще я рад (хотя я
долго мог бы перечислять). Могу ли я чем-нибудь тебе
помочь?
— Да, профессор. Дело в том, что у нас сложилась
довольно непростая ситуация…
— Да, я немного знаю об этом. В общих чертах,
конечно.
— Ну и вот. Мы решили, что, поскольку вы лучше нас
разбираетесь в работе Министерства Магии, и Визенгамота, и чего бы
то ни было еще, вы могли бы дать нам пару советов. А, и у меня тут
целый список вопросов от Гермионы, сейчас…
Я разворачиваю листок со списком и вижу только
размытые строчки, ни одного понятного слова, да я даже ни одной
буквы разобрать не могу. Вот так я и знал, что нужно было сначала
прочитать список, а потом уже отправляться сюда!
— Так, похоже, списка у меня все-таки нет. Придется
импровизировать.
— Ничего, — улыбается профессор Дамблдор. —
Насколько я помню, импровизации тебе обычно удавались очень
неплохо.
— Понимаете, я чувствую, что мы застряли. Сначала,
когда я только убежал из-под стражи, мне казалось, что все просто,
что сейчас мы быстро-быстро все изменим. Я не очень, правда,
понимал, как именно, но у меня все время были конкретные цели:
выбраться, вытащить друзей, припугнуть Министерство, протолкнуть в
газеты свою версию событий, вызволить Амелию Боунс и помочь ей
легализоваться, нейтрализовать Ранкорна и Амбридж… и вот, мы все
это сделали! Мы все в доме на Гриммо, нас никто не может достать,
Рита Скитер бодро ведет полемику с «Пророком», с нее все еще
причитается несколько статей, а сегодня в газетах должно появиться
известие о чудесно воскресшей мадам Боунс, Ранкорн и Амбридж…
приболели и пока что лечатся, а потому больше никаких инциатив от
Министерства не поступает, этим в основном они и занимались.
Казалось бы, все идет по плану, но главное-то так и не изменилось!
Мы по-прежнему вне закона, поэтому по-прежнему заперты на Гриммо, и
совершенно непонятно, сколько времени это продлится. И вообще,
непонятно, что еще сделать-то? Как происходит смена власти? То
есть, я видел, как это сделал Волдеморт, и мне поначалу казалось —
простите за ужасные слова, профессор, — что я смогу сделать
примерно то же самое. Но чем больше я об этом думаю, тем больше
понимаю, что вот так вот я не могу. Не через убийство. Это уже
недопустимо. Еще я помню, как Фадж отправился в отставку, когда
Волдеморт (ну и мы тоже) разгромил Отдел Тайн. Но я по-прежнему не
понимаю, как это произошло. Кто, как выражается Гермиона,
инициировал эту отставку? Или он ушел сам, потому что иначе было
неприлично? Или как? И что является исчерпывающим поводом для
отставки Министра Магии? Достаточно ли серьезных служебных
прегрешений, или обязательно нужен еще один Темный Лорд? В общем,
вот. Столько всего сделали, и застряли на самом главном. Профессор,
почему вы молчите?