Пару секунд я будто смотрю на себя со стороны. Рядом
со мной стоит притихшая, будто бы окаменевшая Джинни, которую явно
нужно успокоить. Поможет ли ей, если я сейчас начну разбрасываться
пыточным проклятием? Определенно, нет. И ее состояние сейчас в
любом случае важнее моих желаний. Поэтому я стряхиваю с себя
наваждение вместе со злостью и говорю почти
спокойно:
— Ну что же, мисс Скитер, я вас услышал. Думаю, нам
стоит обсудить сложившуюся ситуацию.
Я поднимаю палочку, чтобы Сонорусом позвать
остальных: если уж оставить все как есть нельзя, пусть ребята
помогут придумать, что теперь с этим делать. Я поднимаю палочку с
совершенно безобидным намерением и слишком поздно понимаю, что
Скитер может истолковать это как угрозу. Кто бы знал, что она
вообще способна бояться и может так паниковать!
Рита перекидывается в жука, видимо, считая (и не без
оснований), что это помешает мне прицелиться в нее, но летит
почему-то прямо к нам. Я слишком поздно понимаю, что она собирается
вылететь в открытую форточку на кухне. Соображает ли она вообще,
что делает? Нерушимый Обет наверняка ее убьет.
Может быть, так и должно быть, и не стоит ей мешать?
Если она действительно попытается улететь, все проблемы, связанные
с ней, решатся сами собой, а нам останется только найти более
морально устойчивого журналиста... нет, так не пойдет, приходится
признать мне. Мысль мелькает и исчезает, а на смену ей приходит
другая, более реалистичная: что я сейчас могу сделать? Закрыть
форточку не успею, оглушить Риту не могу, ведь даже если я вдруг в
нее попаду, ее это запросто может убить, и даже заклинание,
возвращающее анимагу человеческую форму, начисто вылетело из
головы. Поэтому я произношу другое заклинание. По идее, для него
тоже нужно прицелиться, но я почему-то совершенно уверен, что мне
достаточно будет указать палочкой в нужную сторону. Неужели это
одна из сторон могущества Бузинной Палочки? Об этом я подумаю
позже, а сейчас я просто говорю:
— Империо.
И повинуясь моему приказу, майский жук замедляет
свой полет, разворачивается, подлетает к нам и снова становится
Ритой Скитер.
Я сажусь прямо на ступеньку лестницы и ненадолго
прикрываю глаза. Надо успокоить Джинни, прямо сейчас. Надо снять
заклинание с Риты. Нестерпимо хочется вымыть руки. Но я занят
наименее важным делом из списка дел: пытаюсь вспомнить, слышал ли я
хоть раз в жизни заклинание для возвращения анимагу человеческой
формы. Ремус и Сириус при мне превратили Хвоста из крысы в
человека, когда я был на третьем курсе. Вдвоем, в две палочки. Я
прямо вижу это. Вот они договариваются «на счет три», наводят на
него палочки, и один, и другой... вот Питер превращается. Что они
при этом говорили? Говорили ли они что-то вообще?