- Ох, - он подкатывает глаза, - только не делай такое лицо! Что ещё мне оставалось - позволить тебе лежать в мокрой постели? Или снова звать соседку? Так было двенадцать ночи, а у неё, между прочим, маленький ребенок.
Внезапно в голове всплывает: кто-то держит меня на руках. Гладит по голове. Укачивает.
- А ч-что ещё… вы делали со мной?
- В смысле? Что ещё я мог делать? - я всматриваюсь в его лицо, но не замечаю на нём и тени смятения.
И правда - что за глупые вопросы! И без того ясно, что он не мог меня обнимать и говорить такие слова. Это же Марк Майер - вряд ли он вообще способен хоть кого-то обнимать. Просто от высокой температуры и не такое померещится.
- Ничего.
Но то, что он меня переодевал - это… да это просто в голове не укладывается!
- Но вот то, что вы… п-переодевали… я даже п-представить не могу…
- А не надо представлять, София, - перебивает он. - Не надо. Знаешь, еще Сенека говорил: «Воображение доставляет нам больше страданий, чем действительность».
Как мило! Ещё и Сенеку приплёл.
- Всё понятно, - бормочу я. - В таком случае, спасибо за помощь, можете ехать домой.
- Благодарю за разрешение, но я, пожалуй, задержусь, пока тебе не станет лучше.
У меня вырывается нервный смешок.
- Неужели? Это что - такой способ извиниться?
Выражение его лица мгновенно становится жестким.
- А тебе нужны мои извинения? Или моя жалость?
- Нет!
- Вот и я так думаю. Кстати, чуть не забыл: пока ты не поправишься, будешь делать то, что я скажу.
Чего? Я едва не задыхаюсь от возмущения.
- Это мой дом! И мои п-правила!
- Пока я здесь, правила будут мои.
Кажется, я всё-таки оказалась в аду - в аду мужского шовинизма.
- В-вот, значит, как! Пользуясь моим б-бессилием… - губы начинают дрожать, а глаза помимо воли наполняются слезами.
- Ну начина-а-а-ется, - перебивает он с раздражением. - Знаешь, в чём твоя главная проблема, София? Сейчас объясню. Ты производишь хорошее впечатление на людей. Выглядишь доброй и милой девушкой. Возможно, и сама веришь, что ты такая. Но разве это правда? Нет, нет и еще раз нет! Просто ты выбрала удобную тактику - сначала делаешь что-то не очень хорошее, а потом себя же выставляешь жертвой. Ах, это страдальческое лицо, эти надутые губы, эти глаза, полные слез… Ты, конечно, можешь сейчас заполнить соплями всю квартиру, но мой тебе совет - прекращай играть в жертву. Ты - не жертва. И пусть другие видят в тебе нежную ромашку, но не я. Я вижу человека, который поставил цель… и ни перед чем для достижения своей цели не остановится.